— Ты полностью готова. — Он погрузил палец глубоко в нее, и волны удовольствия раскатились по всему телу Дженнет.
Ощущения становились все острее, когда его палец скользил внутрь ее и обратно, имитируя то, что, Дженнет знала, произойдет через несколько мгновений. К счастью, мать, не стесняясь, рассказала ей обо всем, чем мужчина занимается со своей женой. И хотя Мэтью никогда не будет ее мужем, в этот вечер Дженнет будет с ним, и этого должно быть достаточно.
— Хочу тебя сейчас.
— Да, — шепнула Дженнет, — прошу тебя, прямо сейчас.
Он встал, повернул ее лицом к себе и, наклонившись к ее губам, прошептал:
— Моя.
Если бы только это могло быть правдой!
Чувствуя, что Мэтью возится со своими брюками, Дженнет ждала, когда же он понесет ее на кровать, и мысль о том, как он накрывает ее своим сильным телом, привела ее в трепет. Но вместо этого Мэтью прижал ее к двери и поднял ей ноги.
— Обхвати меня ногами за талию, Дженнет. — Его голос звучал хрипло, словно Мэтью переполняло такое же желание, как и ее.
Сделав, что он просил, Дженнет ощутила его у самого входа в свое гнездышко. Не мог же он… Мэтью слегка приподнял ее и опустил на себя.
— А-ах! — вырвался у нее крик, когда Мэтью прошел сквозь ее девственную плеву, и от боли, вызванной его грубым вторжением, у Дженнет по щекам покатились слезы.
Мэтью застыл, мгновенно осознав, что случилось. Он считал, что она не девственница, Джон сказал ему… О Боже, Джон соврал!
— Прости, — пробормотал он, уткнувшись ей в плечо. — Я виноват. Я не знал.
Он осторожно отнес Дженнет к кровати и, уложив, увидел, что по щекам у нее текут слезы — слезы, в которых виноват он. Убрав с ее лица волосы, Мэтью смотрел вниз на прекрасную женщину, которой причинил боль.
— Прости меня, — повторил он, чувствуя полную растерянность и беспомощность.
— Почему ты решил, что я не девственница? — прошептала Дженнет.
При виде боли у нее в глазах Мэтью не оставалось ничего другого, кроме как сказать ей правду.
— Джон прозрачно намекнул…
— Неужели он сказал так обо мне? — Она крепко сжала губы, и слезы еще обильнее потекли у нее по лицу.
— Я виноват, Дженнет. — Мэтью нежно прижался лбом к ее лбу. — Если бы я знал правду…
— Все уже сделано. — Она смущенно улыбнулась и пригладила руками ему волосы. — Все нормально.
— Нет, не нормально. Я был бессовестным грубияном и…
Она заглушила его слова страстным поцелуем, а потом, медленно отстраняясь, улыбнулась ему, заставив его сердце громко застучать.
— Мне говорили, что первый раз может быть больно.
— Я не должен был так вести себя. Я не знал. Я был бесчувственными…