— Успокойтесь, преподобная мать, — ответил Николя, — я прибыл в Бисетр не с инспекцией. Я расследую уголовное преступление, и мне необходимо отыскать некое лицо, как мне думается, в настоящее время пребывающее в вашем заведении.
— Душевнобольной или же больной дурной болезнью? — сухо спросила она.
— Насколько нам известно, примерно месяцев шесть-восемь назад он подцепил нехорошую болезнь и теперь должен находиться у вас. Его зовут Ансельм Витри, садовник из Попенкура, лет ему где-то между двадцатью и тридцатью.
— Он прибыл сюда сам, добровольно, или его привели люди прево? Это важно.
— Точно сказать не могу, но, скорее всего, его к вам привели.
Она хлопнула в ладоши, и на пороге тотчас появилась сестра, та самая, что встретила Николя в коридоре; настоятельница отдала ей необходимые распоряжения.
— Вам знакомо семейство Дюшамплан, преподобная мать? — спросил Николя.
При звуках этого имени напряжение, в котором до сих пор пребывала настоятельница, спало.
— Разумеется! Господин Дюшамплан-старший является администратором Бисетра, и мы всегда можем рассчитывать на его благорасположение. А с его сестрой, Луизой от Благовещения из монастыря Сен-Мишель, мы даже иногда переписываемся. Время от времени она присылает к нам на лечение несчастных созданий, а иногда, взывая к нашему состраданию, просит поместить уже выздоровевших пациентов.
— Полагаю, вы знаете и младшего брата?
— Ах, это очень милый молодой человек! — улыбнулась она. — Он часто навещает наших больных, разговаривает с ними и угощает их сладостями.
— Не кажется ли вам странным такое занятие для молодого человека его возраста?
— У милосердия нет возраста, — резко сменив тон, ответила монахиня.
Вернулась сестра-прислужница.
— Пусть господин комиссар изволит пройти со мной в канцелярию.
— Я вас не задерживаю, сударь, — произнесла мать настоятельница.
Он поклонился и вышел.
Смущенный писарь, в конце концов, отыскал след Ансельма Витри, а окончательную ясность внесли строчки, приписанные на полях напротив его имени. Захваченный во время облавы в одном из веселых домов в обществе девицы, зараженной дурной болезнью, он был направлен в Бисетр. Там выяснилось, что он избежал заражения. И так как никто не знал, что с ним делать, его после недолгого пребывания в тюрьме освободили.
— Я хорошо его помню, господин комиссар, — заверил его писарь. — Он рассказывал свою историю каждому, кто готов был его слушать. По его словам, его обманула невеста, и он в отчаянии бросил свой любимый сад и ушел из родительского дома. И все же бедняге повезло.