— Сколько вам лет? Вы замужем?
— На Сен-Мишель исполнилось тридцать. Я не замужем.
— Как долго вы здесь служите?
— Я состою на службе у госпожи с 1762 года. Тогда этот дворец еще не был построен. Я была совсем юной…
— Вы одна из тех, кто дольше всех служит в этом доме?
— Конечно. Вместе с Провансом, лакеем хозяина.
— Расскажите мне, что случилось сегодня утром.
— Я одевалась у себя в комнате, на третьем этаже, как вдруг услышала крики. Я бросилась в коридор и увидела там помощника повара, Прованса, привратника и швейцара. Они торопились в кухню. Жак, помощник повара, сказал мне, что он обнаружил там два тела: тело Маргариты, которая точно была мертва, и тело господина Миссери, который еще дышал. Решив, что шум наверняка разбудил хозяйку, я поднялась к ней, чтобы предупредить ее.
— Где находятся апартаменты вашей хозяйки?
— На втором этаже, в левом крыле особняка, а господин проживает в правом крыле.
— Хорошо. Теперь по-порядку. В котором часу вы спустились?
— Примерно в семь часов.
Она ответила сразу, не задумываясь.
— Было темно?
— Очень темно.
Николя отметил, что все, кого он успел допросить, единодушно это подчеркивали.
— И, разумеется, Прованс взял потайной фонарь, — проговорил он.
Ловушка была расставлена грубо, и он не был уверен, что женщина в нее попадет. Та на миг замерла, но быстро справилась с волнением.
— Не знаю… Кажется… Мне стало плохо от вида крови. Она была хорошо видна. Откуда взялся свет? Я не могу этого сказать.
Николя не настаивал; иначе его уловка могла быть разгадана. Упоминание о крови заинтересовало его: она имела в виду кровь, запачкавшую пол, или кровь на теле Миссери?
— Ваша хозяйка спала?
— Нет, она стояла возле кровати, разгневанная и жаждавшая узнать причины такого, как она выразилась, гвалта.
— А разве накануне она не приняла свое лекарство?
Горничная уставилась на него своими серыми глазами. Несмотря на суровый и скорбный вид она показалась Николя красивой.
— Госпожа то пьет лекарство, то не пьет, — произнесла она излишне быстро, — то помнит, что выпила его, то не помнит, и пьет вторую порцию. Кто может это знать!
— Однако она утверждает, что приняла лекарство, и, значит, шум не должен был ее разбудить. К тому же это ваша обязанность — приносить ей стакан с успокоительным. Вчера вечером вы приготовили ей снотворное?
Он сказал наугад, и доказательств у него не было никаких, но его утвердительный тон смутил ее.
— Нет… Да… В общем, все, что осталось.
Явно нащупав нечто, возможно, не имеющее отношения к делу, но, со всей очевидностью, смутившее старшую горничную герцогини, Николя попытался развить свое преимущество.