На этих мудрых словах они расстались. Для только что начавшего выздоравливать Ноблекура вечер был очень утомительным. Николя вышел проводить своих друзей. Он был рад видеть, что Лаборд и Семакгюс уже подружились. Эти два человека, такие разные по своему происхождению, возрасту и положению, для Николя были одинаково дороги. Первый камердинер короля предложил доктору довезти его до Вожирара в своей карете. Он пропустил его вперед, а сам обернулся к Николя и прошептал ему на ухо:
— Мадам де Помпадур желает видеть вас завтра в своем замке в Шуази. Вас будут ждать в три часа пополудни. Удачи, мой друг.
Вот такой ошеломляющей новостью закончился день Николя.
Когда фантазия берет верх, беда уму, которым она управляет.
Мариво
Пятница, 26 октября 1761 года
Ранним утром Николя вышел с улицы Монмартр. Вечер с друзьями развеял его угрызения совести. Мадемуазель Бишельер была для него средством удовлетворения мимолетного каприза, возможностью продемонстрировать власть полиции. Он убедил себя, что его уход вслед за остальными освободил его в каком-то смысле от порыва, которому он так необдуманно поддался. Он признавал, что получил некоторое удовольствие и представлял себе насмешки Семакгюса.
Но сейчас Николя волновало другое. Он уже не мог так долго откладывать встречу с месье де Сартином и догадывался, что скажет ему шеф. Примет ли он часть огня на себя, покрывая своего подчиненного, или же отстранится, как умел иногда это делать? В таком случае будет ли это означать прекращение расследования? Такая вероятность очень беспокоила Николя.
Еще одним поводом для беспокойства было приглашение фаворитки короля в ее дворец Шуази. Он едва мог в это поверить. Какой просьбы или приказа можно было от нее ждать? Конечно, совсем недавно он оказал ей неоценимую услугу, но зачем обращаться к нему, скромному служащему полиции, а не прямо к Сартину? Знал ли этот последний о ее приглашении? Если да, что он об этом думал?
Место встречи частично отвечало на вопросы. Маркиза располагала несколькими местами для встреч: апартаменты в Версале, дворец Эвре в Париже, замок Бельвю… Шуази был наиболее подходящим для тайной встречи благодаря своей относительной уединенности и устройству этого дворца, изобилующего множеством выходов и переходов. Николя немного успокаивало то, что послание было передано ему через Лаборда, доверенного лица короля. Значит, король был в курсе дела.
Месье де Сартин, казалось, был ни в хорошем, ни в плохом расположении духа. С шелковой повязкой на голове, он сидел за столом и писал, когда Николя, постучав в дверь, осторожно вошел. Слуга убирал посуду с чайного столика. Генерал-лейтенант сдержанно взглянул на своего гостя.