— Он никогда не обсуждал идею самоубийства?
— Не со мной.
— У него бывали депрессии, приступы гнева?
— А у кого их не бывает? Ему было всего шестьдесят три. Но это вовсе не значит, что он умышленно врезался на самолете в лагерь «Дельта».
— Как по-вашему, имелись ли у него какие-либо причины ненавидеть правительство Соединенных Штатов?
Свайтек заколебался, что не укрылось от Матта.
— Послушайте, я понимаю, вы его адвокат, вы владеете конфиденциальной информацией. Но ваш клиент погиб, и вместе с ним погибли шесть американских морских пехотинцев. Не говоря уже о множестве заключенных. Нам необходимо выяснить, что там случилось.
— Все, что я могу вам сообщить по этому поводу: Сен-Пре был не в восторге от того, как правительство обращается с беженцами из Гаити. Считал, что мы ведем политику двойных стандартов в зависимости от цвета кожи. Не подумайте, я не пытаюсь здесь толкать проповеди а-ля Джесси Джексон,[13] но вы же помните поговорку: «Коль ты ниггер — вали обратно в Нигер».
— Могло ли это так сильно на него повлиять, что он решил взорвать американскую военную базу?
— Не знаю.
— Нет, знаете, как мне кажется, — неожиданно резко заявил Матта; внезапно он оказался перед Джеком и приблизил к нему лицо. — Уверен, что сердечный приступ был хитростью. По-моему, это заранее обдуманное и спланированное самоубийство человека, которому осталось жить меньше полугода. И я подозреваю, что только вы сможете пролить свет на то, как найти тех, кто помог Сен-Пре организовать эту атаку. В том числе материально.
— Это просто смешно, — заметил Джек.
— И вы хотите меня убедить, что он не упоминал при вас ни о каких планах? Не называл никаких организаций?
Джек уже собирался высказаться в том духе, что не может ответить на эти вопросы, даже если бы и хотел, что все его беседы с клиентом — пусть даже ныне мертвым клиентом — являются сугубо конфиденциальными. Но тут он вспомнил слова, которые обронил Жан не в приватной обстановке. Это слышал не только Свайтек, но и Тео, и еще с полдюжины пьяниц в баре Тео, так что Джек не считал себя обязанным молчать.
— Он как-то упомянул об операции «Северный лес».
Лицо агента приобрело пепельно-серый оттенок. Он повернулся, вышел в соседнюю комнату и что-то быстро заговорил в свой мобильник с кодированной связью.
Две недели спустя, 7 часов 40 минут
Бар «Спарки» находился на шоссе 1 к югу от Хоумстеда и был одной из последних забегаловок в этой местности, все еще носящей следы разрушений, причиненных ураганом «Эндрю» в 1992 году, — дальше трассу встречало все великолепие островов Флорида-Кис.