— Господи, — сказал Перотта и остановился.
Какого лешего Воффлера понесло в эту чертову трясину?
Он снова посветил вокруг фонариком и внезапно на самом краю болота заметил что-то белое, напоминавшее гриб. Подойдя ближе и присмотревшись, он понял, что это не гриб. Это раковина. Белая раковина устрицы. Он нагнулся поднять ее, но, едва дотронувшись, тут же с отвращением выронил на землю: предмет оказался мягким на ощупь и эластичным; он упал на мох и перевернулся.
Теперь Перотта видел, что с одной стороны предмет перепачкан кровью. Кровь была свежая, ярко-красная и блестела в свете фонарика. Дрожа от страха, Перотта подобрал с земли ветку и осторожно перевернул ужасную находку.
Это было ухо. Вырванное с корнем человеческое ухо. В мочке болталась знакомая золотая серьга с красным камушком.
Перотта невольно застонал и отпрянул. Все это напоминало дурной сон, ночной кошмар, когда вокруг происходит ужасное и непонятное, но ты словно парализован и не в силах пошевелиться, не можешь дать деру, как бы отчаянно ни пытался.
Затем оцепенение спало, и Перотта почувствовал, что может двигаться. С пронзительным криком он бросился наутек, не разбирая дороги, лавируя между деревьями, прорываясь через густой кустарник и высокие заросли папоротника.
Так он бежал и бежал, пока не устал настолько, что просто рухнул без сил на сырую землю. Грудь его ходила ходуном, бока жгло огнем, он стонал при каждом выдохе. Резкий глинистый запах проникал в ноздри, так что он едва не задыхался. Чуть отлежавшись, Перотта отполз назад, повернулся в одну сторону, в другую, направляя луч фонарика между стволами. Он сбился с пути и не имел ни малейшего представления, куда его занесло. Вдруг Перотта вспомнил про кухонный нож и моментально выхватил его из-за пояса.
— Воффлер! — позвал он. — Где ты? Откликнись!
Тишина.
Он поводил фонариком вокруг. Землю здесь густо усыпали сосновые иголки, и на них не было никаких следов. Он потерялся ночью в лесу, как самый распоследний идиот. Теперь, даже если очень захочется, найти дорогу обратно нет возможности.
Перотта постарался унять бешеное сердцебиение и восстановить нормальное дыхание. Да, вероятнее всего, это дело рук Липски. Это единственный возможный вариант. Должно быть, маленький мерзавец подозревал их с самого начала и потому решил сесть им на хвост. Тогда становятся понятны следы небольшого размера.
Неуверенной походкой Перотта стал спускаться с невысокого холма. Он надеялся, что, избрав этот курс, выйдет к озеру, а уж оказавшись на берегу, увидит свет в окнах домика и сориентируется, как добраться до машины и поскорее унести отсюда ноги.