— Сейчас, подождите. Он иногда приходил, чтобы отдать ей деньги на ребенка. Вроде во вторник.
Оно подступало. Неудержимо.
— Во вторник в какое время?
— Да не помню я! После ланча. А что такое?
Посмотри на него. Оно хочет, чтобы ты посмотрел на него.
«Вроде во вторник… После ланча».
— А как он выглядит, Труди?
— Гос-с-с-поди… Ну что за допрос! С вас ростом, пожалуй. В очках. После встречи с ней он выглядел довольно хреново. Она заявила, что заберет ребенка и навсегда исчезнет, если он не прекратит всю эту бодягу с опекой. Знаете, что я думаю? Ее бойфренду нужны эти денежки, что он дает на ребенка.
«С вас ростом. В очках».
Не смотри. Не смотри!
«Во вторник. После ланча».
Как раз тогда тот мужчина вышел из комнаты отдыха на улицу встревоженный и в расстроенных чувствах. Значит, спорил с ней из-за сына.
«Во вторник».
Именно тогда он поехал в школу, где учится его сын.
«Во вторник».
Там он пытался заговорить с мальчиком, объяснить, что беспокоится за него, и убедить не верить всем тем ужасам, что болтает про него мать. Он хотел взять сына за руку, чтобы тот послушал его, но мальчик вырвался и убежал, поскольку лживые нашептывания гадюки матери сделали свое дело.
— Мальчик, — вымолвил я. — У него темные волосы. Коротко постриженные, как у солдата. Очень хорошенький.
— Да, это он.
«Я эмпат, — жаловалась Келли. — Я дотрагиваюсь до этого плохого человека, этого сексуального извращенца. И что я могу сделать? Ничего. Ничего, потому что полиция не поверит эмпату вроде меня. Он придет во вторник в два часа. Но что я могу сделать? Ничего».
Как?
Как она выбрала меня?
Почему?
А потому.
Потому что заставила меня раскрыть мою самую сокровенную тайну.
Потому что однажды ей, одной из массажисток, указали на меня и предостерегли: о! этот… держись от него подальше. Бывший коп, который избивал людей до полусмерти.
Но она поступила с точностью до наоборот: спустилась в подвальное помещение, где я проверял на прочность свои кулаки, круша ими стены. Стала со мной общаться. А потом я весь раскрылся перед ней и в перерывах между занятиями сексом выдал все свои ужасные секреты.
Мой брат. Моя вина. Моя ярость.
Моя троица.
Своеобразная религия с одним-единственным последователем и единственной заповедью.
Ты имеешь право на месть!
«Он плохой человек, — произнесла Келли. — Он придет во вторник в два часа. Во вторник».
В два часа.
Этот человек просто любил сына. И просто пытался его защитить.
От нее.
«Почему? — спросил он, стоя на краю песчаного карьера за несколько секунд до смерти. — Почему?»
Потому что ярость так же слепа, как и любовь. А Келли дала мне и то и другое.