— Это мандрилы… И потом, у меня ведь есть карманный «крикун». А теперь идите. — Шэй снова посмотрела на часы. (Вторые часы, синхронизированные с первыми, она отдала Ковальски.) — Девятнадцать минут.
Ковальски кивнул.
— До скорой встречи.
Он сошел с тропинки и практически моментально исчез в густой листве.
— Куда вы? — спросила Шэй по рации. — Тропинка…
— На хрен тропинку, — отозвался Ковальски. — Попробую срезать напрямую через джунгли. Там меньше ловушек. Кроме того, у меня теперь есть классная штуковина, которая расчистит дорогу к дому этого психа доктора.
Шэй хотелось верить, что он прав. Ведь другой возможности вернуться и попытать счастья еще раз, просто не будет. Она быстро сделала себе инъекцию морфия, соорудила костыль из ветки сломанного дерева и, уже поковыляв к берегу, услышала охотничий клич оголодавших мандрилов.
Она очень надеялась, что Ковальски удастся перехитрить обезьян.
От этой мысли она громко застонала. И дело было не в сломанной ноге.
К счастью, теперь у него был нож.
Ковальски повис вниз головой… во второй раз за день. Сложившись почти пополам, он схватил ногу, угодившую в петлю, и перерезал веревку. Та разошлась с легким хлопком. Он полетел вниз, успел сгруппироваться и с громким треском рухнул на лесную подстилку.
— Что это было? — послышался в приемнике голос доктора Розауро.
— Ничего, — проворчал он. — Просто споткнулся о камень.
Распрямив конечности, он лежал теперь на спине, восстанавливая сбитое при падении дыхание. Затем мрачно покосился на свисающую над головой веревку. Ему вовсе не улыбалось сообщать красивой докторше, что он во второй раз наступил на те же грабли. Он еще не растерял всю гордость.
— Чертова ловушка, — пробубнил Ковальски себе под нос.
— Что?
— Ничего.
Он совершенно забыл о высокой чувствительности передатчика.
— Ловушка? Вы что, снова попались в ловушку?
Однако Ковальски хранил молчание.
Его мама однажды заявила: «Лучше держать рот на замке, и пускай люди догадываются, что ты дурак, чем открыть его и отмести все сомнения».
— Смотрите внимательно, куда идете, — сказала Шэй.
Ковальски подавил раздражение и не ответил резко, как хотел бы. Он слышал боль в ее голосе. Боль и страх. Тихонько поднявшись с земли, он взял в руки винтовку.
— Семнадцать минут, — напомнила доктор Розауро.
— Я уже почти на месте.
Беленькая асьенда казалась мирным островком цивилизации в буйном море дикой природы. Ее прямые линии и стерильная чистота резко контрастировали с беспорядочными зарослями, так и дышащими первобытной жизнью. На тщательно ухоженной территории находились три строения, они соединялись между собой крытыми переходами и окружали небольшой внутренний дворик с садом. В центре двора стоял трехъярусный, оставшийся еще от испанцев фонтан, отделанный синим и красным кафелем. Фонтан был выключен.