Потому что он вынужден был показать.
Пальцами. Жест первобытного человека.
Чтобы я понял, что именно он сделал своей Томочке.
Я-то понял, но ужас и боль сжали моё сердце.
Я словно предчувствовал, что он скажет дальше.
— Класс! — продолжал Толян.
Я обречённо молчал, опустив голову.
Так подсудимый выслушивает приговор.
— Я её опарафинил! — похоже, радость Толяна была неописуемой.
Что сделал? «Опарафинил»?
Я не знал такого странного глагола и вопросительно посмотрел на Толяна.
— Вдул! По полной программе! — пояснил он, видя мою беспросветную тупость.
А-а! Вдул… Такое слово я знал.
Теперь до меня дошло, что означает этот незнакомый глагол: «опарафинил».
— Она кричала от страсти, когда кончала! — ликовал Толян.
— Кто — «она»? — испугался я.
— Моя Томочка, — гордо произнес он.
— Почему она кричала?
— Какой ты лопух! У неё случился оргазм!
— А-а! — понимающе закивал я.
В самом дальнем уголке моего сердца ещё теплилась надежда.
— В другой комнате тоже всё было путём! — оптимистично продолжил Толян.
— Откуда ты знаешь? — безнадёжно спросил я.
— Кроватка скрипела весьма специфически, — рассмеялся он.
— Как?.. — пролепетал я.
— Ха-ха-ха! Как! Ритмично! Как-как — и в дамках! — заржал Толян.
— Неправда… — прохрипел я.
— Правда! Зинчук был доволен, как слон! Ха-ха-ха-ха-ха!
— Врёшь!
— Представляешь, у него тоже случился оргазм! Ха-ха-ха-ха!
Я вдруг понял, что сейчас убью его.
Похоже, и Толян это понял. Вовремя.
Потому как он отскочил в сторону и выставил перед собой кулаки.
— Ты забыл футбольное правило? — нагло рассмеялся он.
— Какое? — злобно спросил я.
— Не забиваешь ты — забивают тебе! Так и с девками.
— Ты скотина! — воскликнул я и двинулся на него.
— А ещё есть правило! — отступая, прошипел этот змей.
— Ну?.. — прохрипел я.
— Любовь — это костёр. Не бросишь пару палок — погаснет!
— Ты козёл… — мне показалось, что я стал больше его ростом.
— Спокойно, сэр, спокойно! Я ухожу! — испуганно попятился Толян.
Затем он резво повернулся и побежал прочь.
Я и не собирался его догонять. Я не мог дышать.
«Подкожное. Опарафинил» — от этих новых понятий подкашивались ноги.
Потому что всё это касалось и моей любимой.
Потому что меня оплевали и предали.
Первое чувство?
Нет, не может быть!
Он врёт! Он врёт!
Сердце колотилось, как бешеное.
Он врёт, чтобы сбить меня с катушек.
Он такой, этот придурковатый Толян.
Самец с маслянистыми глазками!
Скотина! Сволочь! Он врёт!
«Опарафинил!» «Оргазм!»
Не верю!
Не верю…
Я шёл по дороге и вслух материл ненавистного Толяна.
И вдруг я понял, куда иду.
Ноги сами несли меня.
Кровь шумно стучала в моих ушах.
Я шёл к моей Тамаре.