Впечатляющий вид, открывающийся из апартаментов, не пропал впустую: одна стена полностью, от пола до потолка, была застеклена, а за ней простиралась бескрайняя панорама залива. Фактически каждая комната могла похвастаться в равной степени выразительными видами.
Даника поставила свой рабочий стол около камина в гостиной, и яркий свет от настольной лампы падал на поверхность стола. В белом сиянии, на защитном хлопке, ждала ее возвращения маленькая, инкрустированная драгоценными камнями, золотая статуэтка.
— Ты начала работать, — заметил Джаред.
— Да, я не видела причин ждать, — и, наблюдая за тем, как он достал свернутую пачку бумаг из пиджака, и добавила: — Что это?
— Опись. После того, как вы с Морган проверили каждый экспонат, ее подписали Макс и Вульф, он является представителем страховой компании. А я возвращаю копию, чтобы документы был рядом с коллекцией.
Даника пристально посмотрела на него.
— Не было никаких причин делать это. Морган зайдет завтра утром. Она могла бы занести.
Джаред постоял в нерешительности, затем положил бумаги на стеклянный кофейный столик.
— Да, — сказал он, — могла.
После не долгого молчания Даника вышла на кухню.
— Кофе горячий. Или ты хочешь что-нибудь покрепче? Морган очень предусмотрительна, здесь есть все.
— Кофе подойдет.
Джаред последовал за ней, спокойный и немного ироничный, когда понял, что девушка не станет насмехаться над его очевидным предлогом зайти. Не то чтобы высмеивание было в ее стиле, в ней не было ни грамма насмешки в прошлом, если, конечно, десять долгих лет не сильно изменили её характер.
— Все еще пьешь черный? — Спросила Даника, наливая кофе в толстые кружки, после того, как он проигнорировал изысканные чашки в кабинете.
— Да.
Наблюдая, Джаред прислонился к стойке. Мужчина не сводил с нее глаз с того самого момента, как открылась дверь. Девушка сменила белый деловой костюм на повседневную одежду: аккуратные джинсы и не по размеру большой, бледно — золотой свитер, с глубоким V — образным вырезом. В обычной одежде и босоножках вместо каблуков Даника показалась ему более хрупкой, и менее отчужденной — но все такой же загадочной — большой кошкой.
Чувствовала ли она что-нибудь? Хотел бы он знать. Клиенты описывала ее как крайне опытную, напористую, искусную — и бесстрастную. Стала ли она столь же невозмутимой и выдающейся, как драгоценные камни, которые знала так хорошо?
Или все чувства вытравлены?
Вместо того, что бы передать кружку, Даника толкнула кофе через мозаичную стойку к Джареду, а себе добавила сливки и сахар. Все ее внимание казалось было обращено к делу, и если она и чувствовала взгляд, он ее не волновал. Когда кофе был размешан, она взяла кружку и вернулась в гостиную.