— У тебя нет ответов на обычные вопросы. — В тишине сказала она, немного сухим тоном, который тоже был так близок ему. — Ты здесь просто потому, что Интерпол рассчитывает использовать «Тайны прошлого», как приманку для вора?
Джаред не хотел ей врать, но едва ли это было подходящее время обсуждать тщательно разработанную операцию, он просто пожал плечами и сказал:
— Да.
Даника пристально посмотрела на него.
— Тогда тебе придется быть постоянно рядом с коллекцией. Если хочешь, могу попросить мистера Баннистера — Макса — найти на эту работу, вместо меня кого-то другого.
— А с чего ты взяла, что я хочу, что бы ты ушла? — Он пытался произнести это безразличным тоном, но даже ему собственный голос показался резким.
Даника моргнула, но лицо так и осталось бесстрастным.
— Увидеть меня здесь было определенно… неприятным потрясением для тебя. Я просто подумала, что может, будет легче…
— Я профессионал, Дани, — коротко бросил он, — Как и ты. Думаю, мы сможем прожить в одном городе две или три недели.
Даника кивнула, но это движение сложно было назвать вежливым.
— Отлично.
Ее отчужденность сводила его с ума. Не в состоянии оставить тему, он сказал:
— В конце концов, Макс хотел лучшего эксперта и предложил работу тебе. Как я слышал, ты теперь возглавляешь список. Ну и как оно, занимать первое место после смерти Даниеля?
Даника никак не отреагировала на грубый вопрос. Хотя, все-таки отреагировала, едва заметно сжав пухлые губы, да вспышка чувств разогнала темноту ее глаз.
— Что ты хочешь сказать Джаред?
Он понял, что это и хотел от нее услышать. Свое имя. Он хотел услышать, как она произносит его имя, даже зная, что его звук обрушит на него поток воспоминаний. И они обрушились.
Они лишали его сил, яркие, отчетливые воспоминания. Как она посмотрела на него, когда он впервые увидел ее. Волосы у нее тогда были гораздо длиннее, ни разу не отрезанные с тех пор как она сделал первые шаги. А ее тело еще тоньше, чем сейчас. Теперь это была стройная зрелая женщина, только вне его досягаемости. Изумительно выразительные глаза застыли на его лице, словно в мире для нее ничего, кроме него, больше не существовало.
Джаред растворился в её взгляде так же быстро, как и в тот раз, когда был одержим ею, как только может быть одержим лишь очень молодой, или очень старый мужчина, полный решимости не останавливаться ни перед чем, лишь бы она принадлежала ему.
Когда воспоминания замелькали быстрее, переливаясь через край, и он уже с трудом смог перенести их гнет. Нервное возбуждение в глазах Дани, когда она захотела его в первый раз. Нерешительное прикосновение изящной руки к его телу. Ее потрясающие губы, целующие его. Хрупкая весна пробуждения, которая перешла в напряженное лето столкновений и осень растущей враждебности. Мучительная борьба. И, в заключении, самая холодная зима, конец.