— Ну, почему же? — спросил аптекарь. — Если вы его маленькую головку левой рукой поддержите за шею… видите, вот так… а правой рукой в это время дадите бутылочку с молоком, будет все в порядке. Или это вам кажется не стоящим внимания?
Перед моим мысленным взором появилась Пусси в чистых пеленках, которую я поддерживал своей левой рукой, жадно хватающую бутылочку. Я встряхнул головой, чтобы прогнать видение.
— Да вы, поди, и знать не хотите, как ухаживают за маленькими детьми? — настойчиво продолжала допрашивать толстая многодетная мамаша. — Да, да, молодые супруги нынче… Но вы хотя бы няньку наймите. У вас есть нянька?
— Нет… как вам сказать…
— Я вам раздобуду очень хорошую няньку! — решила толстуха. — То, как вы заботитесь о своем ребенке, обеспечит ему шок на всю жизнь… погодите-ка… у меня как раз с собой телефонный номер. — И моя добровольная помощница достала телефон, чтобы договориться насчет няньки.
Я выглядел смущенным. Входная дверь была всего в трех метрах от меня. Если бы двое посетителей, которые меня, по-видимому, запомнили, не загораживали эту дверь, я мигом был бы уже снаружи и рыдая скрылся бы в тумане. Но было уже слишком поздно.
— Вы должны быть благодарны этой даме, — посоветовал мне аптекарь. — У нее четверо детей, и все в добром здравии. Дайте ей что-нибудь потом: она раздобудет вам превосходную няню, которая выведет маленького Амира из его нервозного состояния.
Я даже не допускал возможности, что мой второй сын Амир — самый нормальный ребенок на всем Ближнем Востоке — находится в каком-то там "состоянии", из которого его надо выводить. Единственное, на что мне оставалось надеяться, это чтобы квалифицированной няни на другом конце телефона не оказалось дома. Она оказалась дома. Жирная мамаша, которая не хотела иметь со мной ничего общего, торжественно сообщила мне, что девушка по имени Мирьям Кушевицкая, дипломированная няня, утром может придти ко мне. "Вам подходит в одиннадцать?" — спросил этот монстр.
— Нет, — ответил я. — В одиннадцать я занят.
— А в час?
— Я фехтую.
— И ваша жена тоже?
— Да, и она тоже.
— Тогда, может быть, в два?
— А в два мы спим.
— В четыре?
— Мы все еще спим. Фехтование утомляет, знаете ли.
— Шесть?
— В шесть мы ожидаем гостей.
— В восемь?
— А в восемь мы идем в музей.
— Вот так всегда получается, когда кому-то бескорыстно хочешь помочь, — рассерженно вскричала бескорыстная помощница и бросила трубку. — И это при том, что пробное посещение не стоило бы вам ни гроша, чего вы, очевидно, в душе опасаетесь. Это просто неслыханно!
На ее губах появилась легкая пена. Остальные присутствующие окружили меня плотным кольцом. Ситуация грозила судом Линча. Откуда-то из-за спин донесся ледяной голос аптекаря: