От такого заявления Сара испуганно засмеялась.
— Извините, — сказала она, взяв себя в руки, — мне не хочется быть невежливой, но понимаете ли… Я боюсь, перед вами не та Сара Андерсон. Моя мать сейчас в лечебнице, недалеко от Лос-Анджелеса.
Она вспомнила о десяти тысячах долларов, которые Рурк Фэллон утром перечислил на ее счет, и с трудом подавила смех.
— Да, действительно, Джулия Андерсон растила тебя. Я понимаю, ты считаешь ее своей матерью. Так и должно быть. Но родила тебя я, Сара.
Внезапно желание смеяться пропало. Сара уставилась на Эвелин Кэтчем. Ее грудь сдавило.
— Но… это значит… нет. Нет. Этого просто не может быть! Это ошибка, перед вами не та Сара Андерсон.
Эвелин и Рурк переглянулись.
— Неужели Андерсоны никогда не говорили тебе, что ты их приемная дочь?
— Конечно, нет. — Из-за паники, поднявшейся в душе Сары, ответы вылетали скорее, чем ей хотелось. — Да и с какой стати? Я не была удочерена. Родители сказали бы мне, если бы на самом деле…
«Но собственно, почему «сказали бы»? Особенно отец?» Вопросы распирали ее, роились, как злые осы, Сара хотела знать ответы.
Как глупо! Конечно, они должны были ей сказать. Сара потрясла головой, с трудом выровняла дыхание и успокоила разбушевавшееся сердце. Нет, этого она не может принять. Не может! Эвелин Кэтчем ошибается. Конечно, ошибается. Точно. Какое-то страшное недоразумение.
— Да, похоже, они ничего не объяснили. Сара, Андерсоны тебя удочерили. Ты мой ребенок.
— Нет…
— Если хочешь доказательств, изволь. — Эвелин взялась за лежавшую на краю стола папку, открыла и достала несколько листков. — Здесь копия твоего свидетельства о рождении. Это отпечаток моего пальца и твоей ножки. Вот договор между Эдгаром и Джулией Андерсон и мною, мы все подписали его через три месяца после твоего появления на свет. Остальные бумаги об удочерении.
Эвелин раскладывала листки на кофейном столике, давая возможность Саре изучить их.
Сара смотрела на документы, как на клубок шипящих змей, и даже не попыталась прикоснуться к ним.
— Документы могут быть поддельными.
— Да. Могут. Но они настоящие. Уверяю тебя. Конечно, здесь копии, но оригиналы лежат в моем сейфе. Однако если ты захочешь проверки и экспертизы, можно сделать.
Грудь Сары сдавило так сильно, что она не могла дышать. Ледяной комок образовался в животе, ее трясло. Она была на грани истерики. Ее хваленое самообладание, казалось, дало сбой.
И это испугало ее почти так же сильно, как оскорбительное спокойствие Эвелин Кэтчем. Сара решила ухватиться за выработанную годами манеру держаться, надеть на лицо защитную маску привычного имиджа — спокойствие, элегантность, сдержанность.