— Моррис! Стенли! — Мэделин вскочила и, раскрыв объятия, бросилась к мужчинам.
— Моя дорогая, ты выглядишь превосходно. Правда, Стен, она потрясающа?
— Она шикарна, — кивнул Стен, целуя руку Мэделин. — Но, ангел мой, ты всегда хороша.
— Спасибо, дорогие мои, — жеманно проговорила Мэдди. — Я вас тоже люблю.
Лоуренс молча наблюдал за обменом комплиментами. Он понимал, что они насквозь лживые, но все равно испытывал восторг от собственного везения — еще бы, он находится в обществе настоящих аристократов.
Даже после трех лет брака он не переставал удивляться, как это он, Лоуренс Тримейн, старомодный, неинтересный, а для кого-то совершенно скучный специалист по налоговым делам, сумел завоевать шикарную, талантливую женщину Мэделин Кэтчем. Он с трудом верил в свою удачу.
С Мэдди, как с большинством творческих людей, жить было трудно. У нее часто менялось настроение, она раздражалась по пустякам, была целиком поглощена карьерой, ее тщеславие доходило до абсурда, но для Лоуренса все это не имело никакого значения. Он восхищался ее умом, преданностью ремеслу, огромным дарованием, которое, как ему казалось, чересчур затмевал сексуальный имидж.
За едой Лоуренс сидел и спокойно наблюдал, как его жена старалась ослепить двух мужчин. Она была неотразима — сверкающая, остроумная, очаровательно флиртующая и такая красивая, что в груди становилось больно, когда он смотрел на нее. Она производила впечатление изысканной, уверенной в себе женщины, но он-то знал: внутри Мэдди — сплошной комок нервов.
Его охватила волна нежности к ней. Да, думал он, она эгоистична, эгоцентрична, но эти качества Лоуренс считал простительными и в какой-то степени милыми. Мэделин напоминала ему самовлюбленного подростка, своенравного, трудного, но трогательного и легкоранимого. Эмоциональная незрелость Мэделин вызывала желание защитить ее. Мэдди уже исполнился сорок один год, а ему тридцать три, но Лоуренс чувствовал себя на десятки лет старше.
Он обожал свою жену, и его главная задача — сделать ее счастливой.
Его раздражало, что она столько раз была замужем, ему казалось, она обладает способностью отбрасывать прошлые привязанности, как использованные бумажные носовые платки. Мысль о том, что с ним могут поступить точно так же, вызывала физическую боль. Нет, поклялся себе Лоуренс, глядя на ее несравненную ослепительную улыбку, он не позволит такому случиться. Он сделает все, чтобы привязать Мэдди к себе, удержать ее. Он ее пятый муж и последний.
За едой они шутили, делились последними сплетнями, болтали о вечеринках, говорили, кто, где и что снимает. Лоуренс большей частью вежливо слушал; тихий и сдержанный по натуре, он знал, что такое вести себя прилично, в конце концов он из филадельфийских Тримейнов, внук судьи Уинстона Тримейна.