— Есть ли какие-нибудь особенности в гонконгской эпидемии?
— Увы, ничего нового. Чума как чума. И ни ее возбудитель, ни медикаментозные средства борьбы с ней нам неизвестны. Практически в нашем лечебном арсенале одна лишь камфора, ненадолго поддерживающая сердечную деятельность больных, и кислород.
О смоленные борта сампана терлось море. С палубы доносились приглушенные голоса людей.
— Наблюдаются ли случаи самоизлечения, коллега?
— Единичные, как всегда. Но врачами, месье Йерсен, подмечен любопытный факт. — Сакхей оживился. — Люди, переболевшие чумой однажды, вторично не заражаются. В Гонконге ведутся работы по изготовлению противочумной вакцины. Йерсен кивнул, раскуривая трубку:
— Факт интересен и дает полное основание думать о приобретенной невосприимчивости к чуме — иммунитете, хотя я не представляю, как можно изготовить вакцину, не зная возбудителя чумы. Попытки такие, насколько мне известно, уже предпринимались в России. Лет сто тому назад.
— Да, месье. Русским врачом Данило Самойловичем.
Йерсен отогнал ладонью дымок от лица.
— Да, что-то припоминаю, — кивнул он и спросил: — Какая форма чумы на острове?
— В основном бубонная, поражающая лимфатические узлы в пахах и в подмышечных впадинах. Но есть случаи и легочной чумы, текущей молниеносно.
— Есть ли случаи выздоровления среди больных легочной чумой?
— Ни одного! Легочная чума дает стопроцентную смертность.
Йерсен вынул изо рта трубку, зажал ее в кулаке.
— И конечно же, ничего не известно ни о возбудителе, ни о путях его передачи человеку?
— Увы, месье Йерсен.
Сакхей достал из кармана записную книжку в сафьяновом переплете, раскрыл ее.
— Здесь я могу ответить вам словами того же Данило Самойловича, ибо наши познания о чуме за сто прошедших лет не продвинулись вперед.
Он приблизил записную книжку к глазам, прочитал:
— «Чума — болезнь прилипчивая. Заражение происходит вследствие прикосновения к мертвым, больным и предметам, бывшим в употреблении. Чума вызывается неким особливым и совсем отменным существом».
— Н-да, — уронил Йерсен. — Некое отменное существо, которое ни одному врачу еще не удавалось увидеть.
Он громко зачмокал губами, раскуривая гаснущую трубку.
Сакхей спрятал записную книжку в карман.
— Мне думается, возбудитель чумы так мал, что его невозможно разглядеть в обычный микроскоп.
— Признаюсь, мысль эта не покидает и меня, — не сразу ответил Йерсен, поглядывая в маленький иллюминатор под самым подволоком каюты. — Я захватил с собой совершенно новый цейсовский микроскоп — чудо современной оптической техники, как считают специалисты. Нам с вами, дорогой Сакхей, первыми предстоит испытать его в деле.