Функ перешел мост, свернул влево и по набережной направился к аббатству. Ему хотелось застать церковную службу, послушать орган и немного развеяться,
Отруби — лучший врачеватель птичьего полиневрита. Их химический состав: углеводы, белки, жиры и с десяток неорганических соединений — солей.
И — неизвестная субстанция, которую никак не удается выделить.
Площадь перед аббатством была запружена людьми: служба закончилась, Кто-то осторожно тронул его за рукав.
— Сэр, подайте пенни бедному калеке.
— Пенни, — машинально повторил Функ, выгребая из кармана горсть мелочи. — Пенни...
— Всего один пенни, сэр, — канючил нищий. — Крошечную песчинку...
А может быть, та неизвестная субстанция по сравнению даже с минеральными соединениями всего лишь крохотная песчинка, которую невозможно выделить в чистом виде на современном уровне развития химии? Может быть, она измеряется в долях миллиграмма? Но если увеличить количество испытуемого материала в несколько десятков раз...
— Спасибо, сэр! Спасибо, сэр! — дрожащим от волнения голосом благодарил нищий. — Да воздаст господь вам за доброту вашу!
Но Функ не слышал его.
Если работать не с граммами отрубей, а с килограммами, с десятками килограммов?.. Потребуется новая химическая посуда, которой еще не существует в мире.
Задумавшись, он прошел мимо старого дома, где снимал небольшую меблированную квартирку, и, очутившись на Дантон-роуд, повернул обратно.
«Сможет ли Дуглас изготовить все необходимое для такой масштабной химической реакции?» — думал он, поднимаясь к себе на третий этаж.
Владелец крохотного заводика по производству химической посуды в местечке Брент-кросс, что совсем рядом с Лондоном, Дуглас все понял с полуслова.
— Ваш заказ выполним, мистер Функ, — заключил он, откладывая в сторону эскизы, сделанные на листах ватманской бумаги. — Срок — неделя. В крайнем случае — десять дней.
— Сколько это будет стоить? — осторожно осведомился Функ.
Дуглас засмеялся.
— Ни пенса! Ваш успех, дорогой Функ, станет лучшей рекламой для меня и принесет если не миллионные прибыли, то тысячные наверняка.
— А если опять неудача?
— Любой бизнесмен должен уметь рисковать, — серьезно ответил Дуглас, откинув крышку палисандровой коробочки с сигарами. — Сигару, мистер Функ?
...Леди Меджвик позвонила ему недели через три-четыре, когда он, занятый переоборудованием лаборатории, совсем забыл и о ней, и о ее больном попугае.
— Мистер Функ, — приветливо проговорила она, — я теперь почему-то не встречаю вас. Мой Микки здоров, весел и говорлив, как Цицерон.
— Я искренне рад, леди Меджвик, — ответил он и обратил внимание на зеленую ветку клена, тянущуюся к окну.