Лаверану казалось, что он на пороге великого открытия, и на этот раз предчувствия не обманывали его, как это случалось раньше.
На следующее утро он нанес на предметное стекло каплю крови, взятую несколько минут назад из вены погибающего от малярии ефрейтора.
Он должен был ЧТО-ТО найти в мазке, и это ЧТО-ТО могло быть только возбудителем малярии, миазмой, неведомыми путями проникшей в человеческий организм.
Об опытах одесского врача Розенблюма Лаверану ничего не было известно.
При максимальном увеличении он сразу же увидел хорошо ему знакомые зерна пигмента и какие-то неизвестные образования, проникшие внутрь эритроцитов. Одни из них были неподвижны и согнуты в виде полумесяца, другие имели округлые очертания и, казалось, двигались с помощью тончайших жгутиков. Без сомнения, то были мельчайшие живые существа. Откинувшись на спинку стула, Лаверан вытер ладонью внезапно вспотевший лоб и снова приник к микроскопу.
То, что он видел в мазке, еще никому не доводилось наблюдать. Наверное, неизвестные живые существа были возбудителями малярии, но настораживало многообразие их форм. Любая заразная болезнь вызывается определенным видом бактерий, которые всегда сохраняют свою форму. Неужели у малярии несколько возбудителей? Такое казалось невероятным.
В трех следующих мазках Лаверан обнаружил неизвестные образования не только в эритроцитах, но и в плазме.
Занятый микроскопированием, он не заметил, как в лаборатории появился патологоанатом Блошар.
— Есть новости?
Лаверан оторвался от микроскопа, устало поднялся из-за стола.
— Убедитесь сами, месье Блошар. Новости есть, но они так же загадочны, как и сам пигмент.
Блошар устроился за микроскопом.
— Вижу глыбки пигмента и амебоподобные образования, целиком заполняющие некоторые эритроциты, — сообщил он через минуту.
— И только? — удивился Лаверан, склоняясь к его плечу. — Смотрите внимательнее, коллега.
В мазке Блошар не увидел и половины того, что удалось наблюдать Лаверану.
— У меня слабое зрение, — смущенно оправдывался он. — Врожденная близорукость... Но даже то, что мне удалось заметить, — открытие, и с ним мне хочется искренне поздравить вас, месье Лаверан. Образования, проникшие в эритроциты, несомненно имеют какое-то отношение к малярии. Возможно, это сам возбудитель болезни.
— Это еще необходимо доказать, месье Блошар! — воскликнул Лаверан. — У возбудителя заболевания не может быть такого многообразия форм.
— Так что же это в таком случае, по-вашему? — спросил Блошар. — Неизвестные микроскопические компоненты крови?
— А это легко проверить сию же секунду!