Рухадзе встал из-за стола, прошелся по террасе. Все внимательно слушали его.
— У этой рыбки есть еще одно замечательное свойство, о котором я вам пока не рассказывал: она очень быстро размножается. За год самка дает семь пометов. Это живородящая рыбка.
— Сколько же мальков она приносит за один помет? — спросил Джапаридзе, раскрывая блокнот.
Рухадзе засмеялся:
— Она ужасно плодовита. Мамаша-гамбузия рожает сразу двести деток.
За столом неожиданно смолкли.
— Двести? — переспросил Джапаридзе. — Вы не оговорились, Николай Павлович?
— Двести рыбок в один помет! Вы не ослышались, друзья мои. Астрономическая рождаемость у нашей американской гостьи, и в этом мне видится залог успеха.
Кто-то тихо спросил:
— Но очевидно, у гамбузии есть и враги? В противном случае она давным-давно заполонила бы всю планету, не так ли?
— Есть у нее и враги, разумеется. Пока человеку о них мало известно. Это, прежде всего, холода, рыбы-хищники и сама гамбузия,
— Гамбузия — враг гамбузии?
— Бывает, гамбузия поедает своих мальков, не найдя в водоеме другого корма. Я уже говорил вам: рыба очень прожорлива...
Гости разошлись далеко за полночь.
А на другой день весь город заговорил о замечательной рыбке, привезенной доктором Рухадзе. В дом Николая Павловича началось паломничество, а владелец духана «Ниноколбатоне», бывший пациент доктора Рухадзе, переименовал свое заведение в «Гамбузию». В течение ближайших двух-трех дней гамбузия поселилась во всех аквариумах Сухума и его окрестностей.
Сам же Рухадзе сооружал во дворе малярийной станции рыбопитомник. Это был обычный цементный бассейн с полого опускающимся дном. Его наибольшая глубина не превышала полутора метров, и за день вода в бассейне хорошо прогревалась солнцем. Гамбузия в рыбопитомнике чувствовала себя прекрасно, но через месяц он стал ей тесен: самки дали многочисленное потомство. Мальки стояли на мелководье сплошной пестрой массой.
«Гамбузию пора расселять, пока рыбки не начали поедать молодь», — сказал Рухадзе своим помощникам.
Для первого эксперимента он облюбовал небольшой заболоченный водоем, поросший по краям камышом и осокой. Очевидно, когда-то здесь был карьер, где добывалась глина. В длину водоем не превышал десяти—двенадцати метров, его илистое дно хорошо просматривалось. По поверхности воды, словно конькобежцы, скользили жуки-плавунцы и водомерки. По берегам обитали безобидные ужи.
Во всех пробах воды из карьера Рухадзе обнаружил личинки комара анафелес.
— Пищи у гамбузии будет вдосталь, — заключил Рухадзе, — а небольшой объем воды в карьере позволит нам легко наблюдать за рыбками. По количеству личинок анафелеса в пробах мы сможем судить о биологической активности гамбузии.