Никос спустил с нее платье, и Китти осталась в кружевных трусиках, сквозь которые он мог видеть треугольник темных волос.
В тот единственный раз, когда они занимались любовью, в пещере стоял полумрак, а сейчас ее тело предстало перед ним во всем своем пышном великолепии, и Никос не мог отвести от нее взгляда, перехватывая ее руки, когда Китти попыталась прикрыть свою грудь.
— Почему ты хочешь от меня спрятаться? — с мягкой хрипотцой в голосе спросил он. — Ты прекрасна, Китти, и еще ни одной женщины я не желал так сильно, как тебя.
Китти задрожала от его слов, широко раскрытыми глазами следя за тем, как Никос быстро избавляется от своей одежды. Никос прижал ее к себе и стал целовать до тех пор, пока все мысли не исчезли из ее головы и осталось только страстное желание ощутить его прикосновение между бедер.
Почувствовав его язык у себя во рту, Китти бездумно ответила на его дразнящее прикосновение. Никос издал короткий стон и, взяв ее на руки, опустил на кровать, лег рядом с ней и положил ногу поверх ее бедра.
— У тебя потрясающие груди, Китти, дорогая.
Его глубокий, хрипловатый голос не оставлял в этом никаких сомнений, и Китти почувствовала новый прилив желания. Когда Никос переместил свои губы во впадинку между грудями, спина Китти изогнулась дугой. Прикосновение его языка к соскам заставило ее вскрикнуть, схватить его за волосы и притянуть ближе к себе. Его негромкий смех защекотал ей кожу, а когда Никос по очереди втянул каждый из ее сосков в рот, Китти беспокойно задвигала бедрами.
Китти чувствовала его твердую, возбужденную плоть, задевающую ее бедро, и выдохнула от шока, когда он взял ее руку и положил ладонь на себя. Китти знала, что в любую секунду он может войти в нее, и неожиданно ощутила легкий прилив паники. Но она исчезла так же быстро, как и возникла, когда Никос приподнял ее за ягодицы и вошел в нее одним сильным уверенным толчком.
Никос помедлил мгновение, глядя на нее сверху вниз своими черными горящими глазами, и начал двигаться, сначала небыстро, а затем все резче ускоряя и темп, и силу своих толчков, и это совпадало с ритмом ее сердца, стучавшего также сильнее и громче. С каждым новым толчком нарастало напряжение, но оно совсем скоро должно было ее отпустить, затопив невыразимым наслаждением, которое уже накатывало на нее волна за волной…
«Наверное, это все-таки иллюзия, — как можно тверже сказала себе Китти, — иллюзия, вызванная только что владевшей нами страстью». Их близость для Никоса означала лишь хороший секс, и ничего более. Он подчеркнул это, скатившись с нее на спину и заложив руки за голову, словно султан, получивший удовлетворение от оказанных ему услуг своей любимой наложницы.