Позади него хлопнула дверь.
— Ну, что ты думаешь об этом, Эванс? — Берт повернулся к своему дяде.
Эванс Сансон, высокий мужчина, выглядевший лет на десять моложе своих шестидесяти шести, погладил жесткие седые усы.
— Что ж, насколько я понимаю, — ответил он, — ты с ней попал в самую точку.
— Что это значит? — Берт недоуменно сдвинул брови.
— А то, что ты играешь с динамитом, и сам понимаешь это. Твой поцелуй вполне мог стать для нее подходящим взрывателем. О чем ты думал, Берт?
— Я думал, что у нее самые замечательные губы из всех, что я когда-либо видел, — спокойно ответил Берт. — И еще я подумал, что самым лучшим способом отвлечь ее от дела будет заставить беспокоиться о чем-нибудь другом. Это сработало, не так ли?
— Ты мог упустить ее. Любая другая женщина на ее месте дала бы тебе по физиономии и ушла.
Берт усмехнулся:
— Любая другая, но не эта!
Эванс фыркнул:
— Тебе просто повезло. Несмотря на твои донжуанские успехи, мы до сих пор не имеем понятия, чего нужно этим Кларкам. А, зная Саймона, можно предположить, что это нечто серьезное.
Берт посмотрел в ту сторону, куда ушла Люси, и задумчиво прищурился.
— Передай Карен, что я берусь за это дело. Чего бы мне ни стоило, я докопаюсь до истины. И если для этого потребуется соблазнить неприступную мисс Кларк, тем лучше. Это отвлечет ее, пока я буду вести свое собственное маленькое расследование.
Эванс усмехнулся, в его глазах блеснуло любопытство.
— Значит, ты не веришь во всю эту чепуху насчет исследований курорта Блу-Пайнтриз. Ты полагаешь, что там нечто большее, верно?
— Извини, Эванс, — сказал Берт, — но я обещал даме не обсуждать планов Кларков ни с кем. — Он помолчал, потом улыбнулся: — Удачно вышло, что ты заглянул сегодня.
Берт усмехнулся:
— И хорошо, что со слухом у тебя пока еще все в порядке.
Держа в одной руке телефонную трубку, а в другой — записную книжку, Люси набрала номер, который ей дала Джессика. Когда раздался первый гудок, ладонь ее вспотела, и она крепче сжала трубку. Это все лишь телефонный звонок, успокаивала она себя. Сущий пустяк. И поцелуй тот ничего не значит! С четвертым гудком она сломала карандаш и была вынуждена взять другой.
Он ответил после пятого гудка:
— Берт Чансей слушает.
Видимо, он только что поднялся с постели. Ничем иным нельзя было объяснить хриплость его голоса. В памяти всплыло видение: Берт в гамаке. Широкая, мускулистая грудь, покрытая темными волосами. Шорты, обтягивающие стройные бедра. Небесно-голубые глаза, лениво взирающие на нее.
Она прокашлялась.
— Мистер Чансей…
— Это ты, Принцесса?