Сказав это, Сандра улыбнулась. Глаза Поля загорелись, он обнял ее и крепко прижал к себе. Его губы встретились с ее губами. Сандра ответила на его поцелуй, закрыв глаза и обхватив его голову руками. Это продолжалось целую вечность. Наконец они оторвались друг от друга, чтобы сделать вдох.
Но только на мгновение. Потом поцелуй продолжился.
Руки Поля нащупали ее майку. Сандра подняла руки, и майка полетела на землю. Под майкой у нее ничего не было. Соски упругой груди выдавали степень ее возбуждения. Огонь желания опалил обоих.
Поль снял с нее джинсы, потом разделся сам, и они упали на спальный мешок, где было достаточно места для двоих. Сандра тесно прижалась к широкой груди Поля, наслаждаясь лаской его умелых рук.
Поль целовал Сандру опять и опять — в глаза, в губы, в нос, — а руки его путешествовали по ее телу. Ее возбуждение усиливалось, когда он языком закружил по ее соскам. Сандра взяла в руки его член и стала нежно ласкать. Ее лоно звало его. Наконец Поль убедился, что Сандра больше не может сдерживать себя, и немного отстранился.
Осторожно, как будто в первый раз, он вошел во влажное тепло ее чрева. Услышав ее легкий стон, Поль начал медленные движения. Чувствуя нарастающую страсть, он с трудом оттягивал момент своего взлета.
На бархатистой коже Сандры выступили маленькие капельки пота, приподнявшись навстречу Полю, она делала круговые движения бедрами, чтобы поглубже вобрать в себя любимого. Она обхватила его обеими ногами, как будто хотела раздавить его.
Поль ощутил, как ее ногти впиваются в его спину. Знак того, что до оргазма Сандры осталось совсем недолго. Теперь уже не нужно было оттягивать сладостный момент и ему. Его движения ускорялись, толчки становились все настойчивее.
Сандра, закрыв глаза, яростно заметалась, приспосабливаясь к ритму Поля. Этой ночью оба переживали настоящее волшебство любви и страсти. Сандра издала глубокий гортанный звук, который отражал все чувства, которые она испытывала в это мгновение.
Немного погодя мощный оргазм заставил ее громко вскрикнуть. Поль кончил вместе с ней и, дрожа всем телом, излился в нее.
Митч Монтгомери молча страдал среди неудобных стульев в зале для транзитных пассажиров аэропорта «Бенито Хуарес» в Мехико. «Боинг-747» только что приземлился. После шестичасового перелета и изнуряющей болтанки из-за вхождения в зону грозового фронта Митч чувствовал себя совершенно разбитым.
Об отдыхе в зале для транзитников не могло быть и речи. Где-то в глубине помещения маленькая девочка звала мать, оставившую ее на минутку одну, чтобы пойти позвонить. Митчу все же с трудом удалось заснуть, но уже через пятнадцать минут он опять проснулся и про себя обругал все на свете. Если так пойдет и дальше, он приедет в Рио выжатым как лимон. А это ни к чему. Его планы требовали выдержки и силы духа.