— Э, нет, — как-то очень уж охотно подхватил он мой тон. — Оборотись-ка на себя, кума. Как только я приезжаю по вызову, через некоторое время подъезжаешь ты. Тянет на место преступления?
— Что ты! — отмахнулся я. — Представляешь, в скольких местах меня сейчас нет? А здесь что?
— Убийство.
— Ну конечно, как же я сам не догадался. Твое присутствие — гарантия серьезности происшествия. Я все думаю: чего это такой важной шишке, как замначальника МУРа, не сидится на месте, чего это он сам все время выезжает на место происшествия, чего помощников и собственных оперов не посылает?
Вопрос остался без ответа. Он только пожал плечами: что, мол, с тобой делать, раз ты сам не понимаешь?
— Ладно, — перешел я к делу. — При каких обстоятельствах его убили?
Он молчал, не отвечая. Я почувствовал неладное. Что-то меня смущало, дискомфорт какой-то. Может быть, то обстоятельство, что в коридоре и палате начисто отсутствовали так называемые люди в белых халатах? Нет, правда, куда задевались доблестные врачи и вообще все те, кто отвечал за жизнь Борисова — в том числе громилы, которые не пускали меня к покойному?
— Что ты молчишь, как рыба об лед? — спросил я Грязнова.
— Странно все это, — отозвался наконец он.
— Что именно? — быстро спросил я.
— Да вот то самое, — невнятно ответил он.
— Славка!
— Или эти охранники великие актеры, в которых пропал талант лицедеев, или происходит чертовщина… И знаешь, я все-таки склонен к мистике. Не верю я, что, обладая такими незаурядными актерскими данными, молодые ребята поступают не в театральный институт, а в охранники.
— Как интересно, — сказал я невозмутимым тоном. — А нельзя ли попонятнее?
— А вот как они мне рассказали. Они — оба — стояли у дверей палаты, где лежал Борисов. Каждые пятнадцать минут открывали дверь и проверяли, как он. Говорят, такая была инструкция. Все шло нормально. Кроме Борисова, в палате, естественно, больных больше не было.
— И что?
— В четырнадцать ноль-ноль к палате подошла медсестра — она должна была проверить состояние больного и проделать какую-то процедуру вроде укола. Эти ребятки проверили ее.
— В каком смысле?
— Ну, нет ли у нее чего постороннего. Оружия, например. Не ухмыляйся, они ее не лапали, а просканировали.
— Как это? — Я не удержался и подмигнул Славке.
— Аппарат такой, — терпеливо объяснил Грязнов, не реагируя на мое хулиганство. — Сканер называется. Если чует оружие — сигнал подает.
— Понятно.
— Ну вот. Все нормально, они открывают дверь и видят Борисова. А у него голова прострелена. И окна задраены.
— Это в такую-то жару?