— Ну что вы, — сказал этот иезуит. — Мы же понимаем, как вы устали…
3
Последний Маршал Советского Союза был убит точно так же, как и Михаил Александрович Смирнов. Ему снесли половину черепа.
— О Господи! — только и смог я выдавить из себя.
Грязнов внимательно за мной наблюдал. Я поймал себя на мысли, что точно таким же взглядом, наверное, смотрел на Киселева, когда сообщал ему о смерти Смирнова. И мне стало чуточку не по себе.
— Только не смотри на меня, как солдат на вошь, — сказал я Грязнову. — Можешь взять в нашей следственной части мою развернутую характеристику. Там будет сказано, что Турецкий морально устойчив и не способен к убийству. А это означает, что Киселева я не убивал.
— Знаю я твою моральную устойчивость, — усмехнулся Грязнов. — Свою дочь я бы даже в церковь с тобой не отпустил.
— Разве у тебя есть дочь? — поразился я.
Он поднял руку:
— Это я так, к слову. Но давай-ка к делу. Когда ты расстался с Киселевым?
— Час назад. — Я посмотрел на часы, которые на этот раз благоразумно прихватил с собой. — Нет, почти полтора. А вы давно здесь?
— Как он выглядел, когда ты уходил? — не отвечая на мой вопрос, спросил Грязнов.
Я еще раз посмотрел на убитого и уверенно ответил:
— Лучше.
— Не надо, Саня, — попросил Грязнов. — Не ерничай ладно? Здесь, если ты до сих пор не понял, убийство произошло. И ты был одним из последних, кто видел убитого. Что последним был — не скажу. Доказательств нет. Так что отвечай по существу, очень тебя прошу.
— За презумпцию невиновности — спасибо. — Я не мог не иронизировать, хотя и понимал, что Грязнов психует. — Что знаю, то и скажу. Ты только спрашивай, гражданин начальник. А я тебе все изложу как на духу, век воли не видать.
— Ты чего? — удивился он.
— А ты чего?! — не выдержал и я. — Ты чего тут из себя корчишь? Что ты мне цирк устраиваешь? «Доказательств нет», «отвечай по существу»! Бюрократ!
Он уперся указательным пальцем мне в грудь. Ну прямо шериф из американского кино.
— За оскорбление при исполнении служебных обязанностей можно запросто схлопотать по морде. Понял?
— С «важняком», милый мой, тоже шутки плохи, — напомнил я ему, с кем он имеет дело. — Короче. Что тут произошло? У меня такое ощущение, что убивал их один и тот же человек. Причем одним и тем же способом.
— Да, — согласился он. — Но посмотри, что мы имеем. Я подозреваю, что кто-то хочет убедить нас в том, что сначала Киселев убил Смирнова, а потом покончил с собой.
— Или наоборот, — пробормотал я.
— Не понял, — смотрел на меня Грязнов. — Что значит — наоборот? Сначала покончил с собой, а потом убил Смирнова? У врача давно был, Саня?