Но Володя духом не падал, а продолжал овладевать различными навыками, которые могли пригодиться в будущей работе: печатанием на машинке слепым методом, ездой на мотоцикле и конечно же игрой на различных музыкальных инструментах. В десятом классе он записался в парашютную секцию ДОСААФ. В погожие летние дни, паря под белым куполом над Тушинским аэродромом, он представлял себе, как спускается с важным правительственным заданием на вражескую территорию и потом в одиночку разрушает все планы фашистов… Ну или еще кого-нибудь.
После школы Аничкин без проблем поступил в МАИ, несмотря на большой конкурс. Реактивные двигатели, которые он должен был теперь изучать долгие пять лет, особенно его не интересовали. Володя продолжал поглощать все доступные книги про известных шпионов — наших и иностранных.
В то время (а дело было в начале 80-х) студенты авиационного института, впрочем, как и многих других московских вузов, отличались некоторым, допустимым и допускаемым властями, «левачеством». По рукам ходили журналы «Посев» и «Грани», самиздатовские Солженицын и Довлатов, на частых вечеринках разговоры шли по преимуществу о Сахарове и Щаранском. Аничкин неодобрительно относился к таким проявлениям демократизма. КГБ для него было чем-то почти святым, несмотря на все «кухонные» обвинения. Еще бы — ведь и Штирлиц, и Зорге, и капитан Клосс были в конечном счете сотрудниками органов госбезопасности, попасть в которые Володя так стремился. Тем не менее самиздат он читал и в «собирушках» участвовал.
Как-то раз в руки Володе Аничкину попалась пухлая пачка бледных ротапринтных листов, сшитых суровой ниткой. «Тайны КГБ» — значилось на картонной обложке, сделанной из старой коробки из-под конфет. Автором был какой-то немец. Разумеется, он не мог пропустить книгу с таким многообещающим названием и читал всю ночь, на которую она под строжайшим секретом и была выдана Леней Бронштейном, спецом по самиздату с отделения аэродинамики.
Наутро Володя вернул ему книгу с такими словами:
— Я советую тебе, Леонид, немедленно сжечь этот гнусный пасквиль…
Бронштейн посмотрел на него как на сумасшедшего, ни слова не говоря, сунул книгу за пазуху и растворился в толпе студентов.
То, что прочитал Аничкин в «Тайнах КГБ», абсолютно не соответствовало его представлению об этой организации как о некоей школе отважных разведчиков. Она изобиловала разными неприглядными историями с участием агентов КГБ — от убийства Троцкого до расстрела в Катыни и «пражского лета». Кроме того, Аничкин подозревал, что литература такого рода — это тебе не «Мастер и Маргарита» и даже не «Архипелаг Гулаг». На ней можно было здорово залететь. А портить раньше времени свои отношения с органами Володя не собирался. Поэтому, стремясь хоть как-то обезопасить себя, он и произнес эту странную фразу.