— Идем скорее, Люся! Время не ждет! — прикинулся, будто очень спешит к заветной канаве, Петька.
Остроносенькое Люськино лицо побледнело. Глаза испуганно забегали.
— Знаете… — вдруг посмотрела она на часы. — Ах, уже почти два часа! Мне обедать пора.
— Как? А канава? — разыграла изумление Настя.
— Если смогу, подойду попозже! — выпалила скороговоркой Люся и бросилась бежать к своей даче.
Ребята выждали, пока она скроется за калиткой. Затем Петька с довольным видом отметил:
— Ручаюсь, что сегодня Люська больше на нашем горизонте не покажется.
— Я тоже так считаю, — с важностью произнес Дима.
Тут калитка Положенцева отворилась. Из нее вышла Анна Константиновна. Увидев ребят, она была очень удивлена.
— Вы еще тут?
— Люську Кузнецову встретили, — невинно глядя на бабушку, объяснила Маша.
— В общем, даже и кстати, что вы не успели уйти, — продолжала бабушка. — Мне с вами, ребята, нужно очень серьезно поговорить.
Все четверо внутренне сжались. У них одновременно мелькнула одна и та же мысль: по-видимому, бабушка каким-то образом узнала об их ночной вылазке. Но откуда? Неужели Павел Потапович? А собственно, почему нет, если он днем и ночью шастает по поселку?
— Да, бабушка, мы тебя слушаем, — кротко взглянул на Анну Константиновну внук.
— Нет уж. Пойдемте домой, — ответила та. — Там и поговорим.
И она энергичным шагом направилась к собственной даче. Ребята нехотя поплелись за ней. Время от времени они в панике переглядывались. Однако обсудить ситуацию не представлялось возможным. Анна Константиновна шла на слишком близком расстоянии от них. Сейчас Дима и Маша впервые в жизни пожалели, что их бабушка не такая же глухая, как Коврова-Водкина.
Впрочем, изобретательный Командор успел шепнуть на крыльце друзьям:
— Ни в чем не признавайтесь.
Сказано это было вовремя. Ибо почти немедленно из дома послышался окрик Анны Константиновны:
— Ну, долго мне еще вас ждать?
— Лучше ее сейчас не злить, — прошептал Димка и с воплями: «Идем, идем, бабушка!» — первым ринулся в гостиную.
— Вот что я вам хочу сказать, — дождавшись, когда вся компания была в сборе, начала бабушка Димы и Маши. — По какому праву вы позволяете себе издеваться над старым больным человеком?
Тон Анны Константиновны не предвещал ничего хорошего. Однако члены Братства кленового листа разом почувствовали облегчение. Ясно, что если бабушка Димы и Маши повела речь о старом больном человеке, то ночная вылазка тут ни при чем.
— Мы вроде ни над каким больным человеком не издевались, — ответил Дима.
— Имейте хоть смелость признаться! — повысила голос бабушка. — Не выношу вранья! — брезгливо добавила она.