— Если уж суждено и такой момент настанет, твою руку будет кому направить.
Друзья крепко обнялись, потом молча отстранились, избегая смотреть друг на друга. Ферруччо и Леонора отправились к почтовой станции, а Джованни договорился с новыми телохранителями об отъезде.
* * *
Уже стемнело, когда отряд получил разрешение въехать при оружии на территорию ливорнского порта, обнесенного стеной. На боках коней темнели пятна пота, на лицах всадников читалась усталость, но, несмотря на это, наглость командира бросалась всем в глаза. Люди сторонились, давая им дорогу, но смотрели с явной враждебностью.
Когда они подъехали к башне с флорентийским львом, Франческетто снял круглый шлем, спешился и вместе с двумя своими людьми направился к причалам, где швартовались самые разные суда. От всадников так воняло, что даже рыбаки, готовящиеся выйти в море, морщились от отвращения. Незваные гости уже собирались разделиться, чтобы найти «Марту», но вдруг обнаружили, что она покачивается на воде прямо напротив них. Трап был опущен. На часах стоял только один моряк, на вид уроженец Востока, голый по пояс, с выбритым до блеска черепом и торчащим кадыком. Франческетто вместе с двумя своими людьми попытался шагнуть на трап, но часовой заступил им дорогу. Он широко расставил ноги и держал в руке тяжелый железный прут.
— Пропусти нас, — приказал сын понтифика. — Мы хотим только поговорить с капитаном.
— Его нет на борту, — ответил часовой с гортанным акцентом.
— Черт побери! — взорвался Франческетто. — Мы не можем терять время. Где он?
— Думаю, в каком-нибудь кабаке. А вы кто такие?
— Не верю! Дай пройти!
Франческетто выхватил меч. Его спутники сделали то же самое. Часовой отскочил к корме и нырнул под шканцы.
— Ищите повсюду, — приказал командир отряда, поднявшись на борт. — У графа черная борода. Будьте осторожны с человеком с эспаньолкой. Он очень опасен. Женщину берите в заложницы.
В следующий момент палуба, от кормы до мостика, заполнилась людьми. Их было десятка три. Все вооружены кинжалами, дубинками, окованными железом, и топорами. Один из них, одетый в камзол, шагнул вперед. Франческетто и его молодчики напряглись и встали плечом к плечу, с мечами наготове.
— Назад! Я Франческо Чибо, сын его святейшества Папы! — крикнул будущий правитель Рима, но его голос потерял низкие, угрожающие ноты и сорвался на испуганный визг.
— Конечно, а я Дух Святой, — с издевкой ухмыльнулся моряк. — В отсутствие капитана здесь командую я, — прибавил он, обращаясь больше к команде, чем к непрошеным гостям. — И мне решать, казнить или миловать.