— Как вы здесь работаете? — спросил меня Павел Ильич, когда Войт вышел. Рано обрюзгший, с капризным лицом, в костюме из светлой китайской чесучи, оп сидел на самом краю облезлого стула, стараясь не прислоняться к спинке.— А запах! Нет, вы меня извините...
Кабинет действительно пропах присутственным местом, в котором присутствуют — не спят, не готовят, а если едят, то лишь всухомятку. Источником стойкого этого амбре мог, вероятно, считаться шкаф. В обшарпанном, со сломанной дверцей, узком ящике росссыпью лежали всевозможные бланки, отпоротые, не очень свежие подворотнички, заношенные погоны, петлицы, а кроме того, фибровые жесткие приспособления для чистки пуговиц в количестве, превышавшем их мыслимый расход. За шкафом стояла заряженная салом огромная крысоловка; этот надежный капкан, находившийся постоянно на виду, мог считаться неким символом.
— Ваш товарищ пригласил меня на минуту... Поприсутствовать в качестве понятого,— пояснил Павел Ильич.— Минута эта длится уже больше часа, а мне нездоровится. У меня астма...
В кабинет заглядывали оперативники, не увидев Войта, закрывали дверь. Павел Ильич дышал тяжело.
— Такая духота...
Я поднялся к окну, дернул форточку. Весна только еще начиналась. Между двойными рамами чернела прошлогодняя вата. Несколько дохлых мух, на вид легких, почти невесомых, довершали картину.
— Теперь лучше...— Павел Ильич обмахнулся ладонью, как веером. Вдруг он резко рванул узел галстука.— Товарищ! Мне плохо! — Глаза его закрылись.
Я замер в растерянности: где аптечка, как быть, кого ставить в известность в таких случаях? В это время Павел Ильич открыл глаза.
— Уже проходит! Только помогите... Сам я не дойду! — Он поднялся. Я помог ему открыть дверь.— Я посижу в коридоре. Не беспокойтесь, Войт не станет вас ругать. Просто он не хотел, чтобы я скучал один, пока он с женой подбирает себе ботинки...
Мы выбрались в коридор. Сидевшая неподалеку от двери блондинка со злым моложавым лицом уступила стул, по Павел Ильич отказался, сел на свободный рядом с мрачноватым, в черном плаще красавцем.
В коридоре сидело много людей. Я уже знал, что на рассвете недалеко от вокзала, в Березовой роще, наше Первое отделение задержало группу квартирных воров. Они провели там всю ночь, пили по-черному, при задержании оказали сопротивление, хотя и не особо дерзкое. Потом тех из доставленных, кто так и не пришел в себя, отправили в вытрезвитель, других рассадили по кабинетам и в коридоре. Об этом говорили в кабинете начальника, когда меня ему представляли по случаю назначения на должность. Услышал я там, что задержание не обошлось без ЧП: одного из оперативников укусила своя же служебно-розыскная собака.