И – словно окно распахнулось. Окно в незнакомый, неведомый и такой желанный мир, где звучит древняя речь, где пол небу в чудесных ладьях, сверкающих ярче любых самоцветов, вечно плывут…
– Вы, сударь, должно быть, и эльфов видели? – не утерпел Улти.
– Видел… – по голосу Бродяги было слышно, что он улыбается.
– А… какие они? – прошептал юный хоббит.
– Они? Их время уходит. Они всё больше отдаляются от людей. Времена, Эпохи идут мимо – а они остаются в прошлом. Шаг к ним – это шаг назад.
– А вы… вы знаете дорогу к ним? – прошептал потрясенный Улти.
– Знаю, – просто ответил Бродяга.
– Расскажите…
– Видишь ли… Я не могу тебе расказать, мой юный друг. Я могу назвать места, я могу подробно описать тропинки – но всего этого мало. Чтобы эльдары впустили тебя, ты должен точно знать, зачем ты к ним идешь. Одно любопытство не откроет дверей перед тобой…
Этот человек вдруг понял, что почти дословно повторяет слова одного из эльфийских владык. Вот ведь – шутка судьбы!
Опечаленный Улти замолк, но тут в разговор ринулся Перри:
– А скажите, сударь, раз вы так хорошо эльфов знаете: почему они вас, людей, не любят? Почему они сплошь и рядом не хотели вам помочь? Ведь могли!
Бродяга вздохнул.
– Ну представь, мой юный друг. Вот ты живешь в своей норке. И вдруг к тебе вламываюсь, например, я. Сегодняшний, а точнее – завтрашний. Голодный и усталый. И я начинаю требовать (именно требовать!), чтобы ты немедленно выложил передо мною всё, что ни есть у тебя в кладовке. И кричу при этом, что ты – сыт, а я – голоден. Ну? Что ты сделаешь?
– Я… – Перри замялся.
– Вот, друг мой хоббит. Не знаешь ты, что делать. Надо бы прогнать нахала, а жалко. И я тебе скажу, что сделали эльфы. Они закрылись от незванных гостей. Те их просто не находят.
– Понятно…
Дрого молчал. Ему мало было дела до эльфов, его по сердцу резанули слова Бродяги: "Я завтрашний, голодный и усталый". Спокойные, лишенные эмоций слова. Будничные.
– Сударь! – решительно сказал почтеннейший господин Мышекорь. – Вы… вот что… вы берите у меня табаку столько, сколько вам надобно. А денег я с вас не возьму!
В ответе Бродяги звучала ласковая улыбка:
– Не проторгуешься ли так, добрый хоббит? Если всякому отдавать…
– Вы не "всякий"! – господин Мышекорь аж вскочил. – И вы это знаете лучше моего! И не стоит учить меня торговать: я в этих делах кручусь столько, сколько вы на свете живете!
Анардил кусал губы, чтобы не расхохотаться, невозмутимый шрамолицый улыбнулся, и Бродяга, безуспешно стараясь сдержаться, всё же залился звонким, чистым смехом.
– Однако, господин Мышекорь, – сказал Бродяга, успокоившись, – сейчас не то время, чтобы быть щедрым. Так что отдать табак даром я вам не позволю. Правда, я не умею торговаться, особенно с теми, кто сбавляет цену, а не поднимает ее; но всё же я предложу вам выход.