Хоббит молчал, не смея перебить. Хотя возразить хотелось.
– Итак, – тихий голос Бродяги звучал настойчивостью, – мы вам заплатим. Поверьте, денег у нас достаточно, и я бы предпочел, чтобы вместо этих золотых у нас было побольше того, что на них не купишь… – он вздохнул. – Мы заплатим, но – по довоенным ценам. Это, надеюсь, вас устроит?
– С вами невозможно спорить, сударь, – развел руками Мышекорь.
– И еще вот что, – Бродяга нахмурился. – Я знаю: купцы не любят ночных сделок…
– Сударь, да мне при вас любая ночь днем покажется! По рукам, сударь! – Дрого протянул Бродяге свою ладонь.
Тот встал, вздохнул, посмотрел на руку хоббита, на свои руки – и медленно снял перчатки. Они ударили по рукам, хоббит – с шиком, а человек – неумело; и тут господин Мышекорь увидел то, что Бродяга совершенно правильно прятал.
На его мизинце блистал перстень. Торговец табаком не слишком разбирался в драгоценностях, но тут было видно любому: множество маленьких камней, из которых был набран рисунок, словно жили своей жизнью; в них было что-то такое, что бывает… вот именно – только в живом.
Проследив взгляд хоббита, Бродяга медленно кивнул: дескать, всё ты понимаешь правльно – и про камни, и про то, почему я прячу перстень.
– Хозяин! – позвал Бродяга Подсолнуха. – А налей-ка нам всем пива. Угощу я добрых хоббитов напоследок.
– Сей миг, господин мой, – отвечал трактирщик и быстро побежал сам наполнять всем кружки пивом. Ставя на стол очередные две пинты, он спрсил у Бродяги: – Ежели позволите, то и я с вами посижу.
– Конечно, друг мой Подсолнух. Я буду рад.
– Угу! – кивнул счастливый трактирщик и умчался за новой парой пинт.
– Если вы хотите второй раз поужинать, – чуть усмехнувшись, сказал Бродяга хоббитам, – я угощу вас.
Те дружно покачали головами: им было не до еды.
Оглядев общую залу (к которой он во время разговора сидел спиной), Дрого Мышекорь отметил, что сам Подсолнух и пара его слуг ненавязчиво отправили всех гостей спать – кого тут же, в трактире, кого по домам. И проделано это было так тихо, незаметно…
Сейчас, кроме их семерых, включая Подсолнуха, здесь никого не было. "Стал-быть, Подсолнух не первый раз принимает Бродягу со товарищи. Интересно…".
Водрузив на стол пинту для себя, Подсолнух обратился к Бродяге:
– Может, сударь, вы всё-таки заночуете? Тихо вроде всё, а вам отдых будет ой как нелишним. Сынок, вон, ваш – совсем умаялся. А вы на чем держитесь? Да на гордости одной!
– Нет, друг мой Подсолнух, – тихо и печально ответил Бродяга. – Мы уведем в полночь. Как намеревались.
– Ну так хоть поужинайте нормально. Я, ей-ей, всё мигом разогрею!