Жалко, конечно, подарок. От чистого сердца был преподнесен. Но может, и к лучшему. Зачем судьбу искушать. Мистика мистикой, а вдруг – правда?
Я перестала плакать и успокоилась. Все равно оно было мне велико.
– А ты рано успокоилась, – снова вошла в комнату мама, – лучше проанализируй, кто из твоих подруг мог взять кольцо.
Кто-кто – откуда я знаю? Четыре человека – четыре подруги. Знаю все о каждой, люблю каждую. Как можно взять и обвинить в воровстве? Не пойман – не вор. И даже если кольцо действительно кто-то украл, этот человек избавил меня от проблем, перенеся их в свою жизнь.
Гораздо больше меня волновало, не пропала ли ксерокопия книги Войновича.
Я пошарила рукой под вентилями водопроводных труб – рукопись была на месте. Значит, я не подвела Динару.
Глава 3. Пять минут позора
Но все равно, глядя на своих подруг, я подсознательно задавала себе вопрос: «Кто из них?» Единственный человек, в ком я не сомневалась, была Динара. Потому что она такая же безалаберная растеряха, как я. Как-то раз она забыла у меня свой паспорт. А я случайно нашла его вместе с сумочкой за тумбой в прихожей. Три месяца прошло! А она даже не вспомнила о нем. И очень благодарила – думала, что потеряла.
Да и потом нас связывала с ней антисоветская литература, что вообще криминал. Она очень рискует, распространяя самиздатовские произведения. «Такой человек воровать не станет», – заключила я.
Потом я вообще перестала задавать себе эти вопросы. Было – да сплыло. Гораздо интереснее, что у Таньки начала налаживаться личная жизнь. Танюха наконец-то сняла квартирку где-то в Бирюлеве. Хоть и даль несусветная, но зато недорого.
Мухаммед жутко обрадовался и тут же назначил свидание.
Таня приехала в квартиру первой. Навести лоск, проверить, все ли в порядке. Она вставила ключ в замочную скважину. Ключ не поворачивался.
Таня пихала его то одной стороной, то другой. Вводила то медленно, то быстро, по зубчику и с силой. Бесполезно.
Таня опустилась на коврик и начала, как обычно, плакать.
Встала, вытерла слезы и принялась трясти дверь. Некрепкая дверь шаталась, но сдаваться не собиралась. Советская дверь из древеснокартонного материала, казалось, могла вылететь из петель от одного чиха, но, видимо, не в этот раз. Танька представила, что сейчас приедет ее Мухаммед, раздираемый страстью, взбежит в нетерпении по лестнице, и его «бравое оружие» упрется в закрытую дверь.
Этого нельзя было допустить ни в коем случае!
Танька спустилась в домоуправление и вызвала плотника. Дядька с фиолетовым от пьянства лицом ловко высадил дверь, сломав замок, взял рубль и тут же исчез. Преграда пала – вход был свободен! Но… для всех.