– Ради Бога, замолчи и ешь!
Я смотрю на нее. Она спокойна и деловита, выражение лица ясное и решительное, она с детства привыкла к независимости, знает, чего ей ждать от жизни, и примирилась с этим. В Герде есть все, чего нет во мне, и как было бы хорошо, если бы я любил ее; жизнь стала бы ясной и вполне обозримой, всегда было бы известно, что нам для нее нужно – не слишком многое, но самое бесспорное.
– Знаешь, многого я не требую, – говорит Герда. – Ребенком меня били, а потом я убежала из дому. Теперь с меня хватит моего призвания. Я хочу стать оседлой. Эдуард – это не так уж плохо.
– Он скуп и тщеславен, – заявляю я и тотчас злюсь на себя, зачем я это сказал.
– Все лучше, чем если человек, за которого собираешься замуж, шляпа и мот.
– Вы намерены пожениться? – спрашиваю я, пораженный. – И ты ему действительно веришь? Да он тебя использует, а сам потом женится на дочери какого-нибудь владельца гостиницы, у которого есть деньги.
– Ничего он мне не обещал. Я только заключила с ним контракт насчет бара на три года. А за эти три года он убедится, что не может без меня обойтись.
– Ты изменилась, – говорю я.
– Эх ты, дуралей, просто я приняла решение.
– Скоро ты вместе с Эдуардом будешь ругать нас за то, что у нас все еще есть дешевые талоны.
– Остались?
– Хватит еще на полтора месяца. Герда смеется.
– Я не буду вас ругать. А кроме того, вы ведь в свое время заплатили за них то, что они стоили.
– Это наша единственная удачная биржевая операция. – Герда убирает тарелки, и я смотрю на нее. – Я оставлю их Георгу. Больше я не приду в «Валгаллу».
Герда повертывается ко мне. Она улыбается, но в глазах нет улыбки.
– Почему же? – спрашивает она.
– Не знаю. Мне так кажется. А может быть, и приду.»
– Конечно, придешь! Почему бы тебе не прийти?
– Да, почему бы? – повторяю я упавшим голосом.
Снизу доносятся приглушенные звуки пианолы. Я встаю и подхожу к окну.
– Как скоро пролетел этот год, – говорю я.
– Да, – отвечает Герда и прижимается ко мне. – Между прочим, типично: понравится женщине кто-нибудь, так непременно окажется вроде тебя, ну и не подойдет ей. – Она отталкивает меня. – Уж иди, иди к своей небесной любви – что ты понимаешь в женщинах?
– Ничего. Она улыбается.
– И не пытайся их понять, мальчик. Так лучше. А теперь иди! На, возьми вот это. Она дает мне монету.
– Что это такое? – спрашиваю я.
– Человек, который переправляет людей через воду. Он приносит счастье.
– А тебе он принес счастье?
– Счастье? – отзывается Герда. – Счастьем люди называют очень многое. Может быть, и принес. А теперь уходи.