— Но, доктор, если уж говорить о законах, то надо искать преступника. Я думаю, вы не отрицаете, что здесь налицо преступление?
— Да, пожалуй...
— И, может быть, в ваших руках единственный ключ.
— Если бы в моих, — вздохнул врач. — Она еще не скоро придет в себя после наркоза. Сейчас я могу лишь дать заключение о характере ранения. Кстати, странно, что она сама добралась домой... В общем, как только можно будет допросить ее, я сообщу вам. Всего хорошего, молодой человек.
— Спасибо, доктор. Буду ждать. А заключение ваше необходимо. Простите, вы не знаете, где муж этой женщины, он не у вас?
— Приедет к вечеру. Сказал, что ему надо передать склад или ключи.
— М-мгм... До свидания, доктор!
* * *
Итак, Ольга Васильевна Тарасова, тридцати лет, проживает с мужем в Большом Замостье... Муж!.. Надо, наверное, начать с него. А если... если она так и не придет в себя, тогда только с него.
Размышления оперативного уполномоченного прервал звонок. Да, да. Сейчас он будет. Дождь, начавшийся с ночи, переставал. Накинув плащ, Глушин вышел на улицу. Наступал серенький вечер.
Хирург ждал.
— В вашем распоряжении пять минут, — сухо сказал он.
Сестра подала капитану халат. Глушин неловко натянул его на китель. Осторожно ступая, пошел вслед за врачом.
Тарасова была в палате одна. Доктор уже позаботился вывести ходячих больных. Светлые волосы женщины, рассыпавшиеся на подушке, казались необычайно густыми, бледное лицо — очень маленьким. Сухие губы слегка шевелились, веки тихонько вздрагивали.
— Здравствуйте, Ольга Васильевна, — негромко сказал капитан и сел на табуретку у изголовья.
Она открыла глаза и сделала попытку повернуть голову, но не повернула и одними глазами ответила на приветствие.
Доктор наклонился к больной.
— Не делайте лишних усилий. Расскажите этому товарищу, что с вами произошло. — Заметив метнувшуюся в глазах тревогу, добавил: — Здесь ваши друзья, волноваться не стоит. — Дрогнувшие уголки его губ должны были изображать бодрую улыбку, а нетерпеливый жест Глушину — подвинься поближе.
Тот придвинулся:
— Я слушаю вас...
— Мужчина... — произнесла она тихо и невнятно, — мужчина на дороге.
— Вы говорите мужчина? — переспросил Глушин. — Что же он сделал?
— На дорогу из леса... вышел... — выстрелил в меня. Из ружья выстрелил, — словно выдавила она, не открывая глаз. Слезинка заблестела и расплылась под опущенным веком. Женщина еле слышно застонала, и голова ее глубже вдавилась в подушку.
— Довольно, довольно, милейший, — зашептал доктор. — Ступайте.
Капитан вышел и, сев в коридоре у тумбочки, написал несколько коротеньких фраз. Когда появился врач, Глушин молча протянул ему лист бумаги.