– Прости, прибраться не успел, – неожиданно извинился хозяин комнаты. – Занят был.
– А куда ты так торопишься? – спросил Дмитрий, с интересом наблюдая за тем, как Хантер лихорадочно снимает с себя растения и обматывает ими большое зеркало, приделанное к шкафу-купе, посредине которого большими алыми буквами была выведена фраза “Другие не лучше”.
– Надо спешить: действие заклинания скоро ослабеет! – объяснил Хантер.
– Какого заклинания? – не понял Дмитрий
– От злых духов и от вредителей! – туманно пояснил старейшина.
– Ну, насчёт злых духов я ещё могу понять, но где ты нашёл в Ордене вредителей? – удивился Воин Света.
– А вон он стоит, пакостища! – кивнул Хантер в направлении тёмного угла и, внимательно приглядевшись, Дмитрий разглядел там серую фигурку Пирла, гордо сцепившего короткие ручки на груди, с воинственным видом наблюдавшего за действиями старейшины.
Поняв, что его обнаружили, Пирл оскалил маленькие острые зубки, сморщил влажный чёрный носик, презрительно фыркнул и, бросив на Хантера взгляд питбуля перед прыжком, растворился в воздухе.
– Всю мою одежду извёл, поганец! – обругал домового старейшина. – И за что он меня так невзлюбил? – удивлённо развёл он руками.
– Это риторический вопрос, – уклонился от ответа Дмитрий, предоставив Хантеру возможность самому разбираться в перипетиях отношений с домовым.
– И за что нам такие испытания? – тяжело вздохнул старейшина Роман Алексеевич, и было странно видеть, как в его обычно спокойных, пронзительных тёмно-карих глазах появилась грусть.
– Это – риторический вопрос, или ты хочешь, чтобы я на него ответил? – уточнил Андрей Викторович, пытаясь скрыть за мягкой иронией свои переживания.
В Тронном Зале царил непривычный полумрак: большая люстра была выключена, и в сгущающихся вечерних сумерках старейшины Ордена, кроме Архангела, который был на задании, и Хантера, который бегал неизвестно где, – сидели друг против друга, в удобных креслах в викторианском стиле, освещаемые приглушённым светом настенных светильников.
– Вы же прекрасно знаете, друзья мои, что все мы – лишь гости на этой Земле. Я уже очень стар, через три года мне будет восемьдесят. Всем вам известно, что до этого юбилея я не доживу. Увы. Не суждено… – пытаясь добиться, чтобы его голос звучал бесстрастно, отметил Андрей Викторович. – Я не боюсь смерти. Я ведь знаю, что это – всего лишь переход в иное, бестелесное состояние. Но там, на небесах, мне будет очень не хватать всех вас… – не в силах удержать заполнившие глаза слёзы, признался он.
– Что станет с Орденом – это тревожит меня больше всего, – продолжил старейшина после тягостной паузы. – Это – дело всей моей жизни. Все мы уже знаем, кто станет моим преемником. Он ещё очень молод, зелёный совсем, но у него есть Дар, и он – справится, я уверен. Пришла пора постепенно подготавливать его к этой тяжёлой и очень ответственной ноше… У нас есть ещё немного времени, и нам нужно решить, как лучше всего привлечь его в Орден.