— Привет! — весело чирикнула Мэри Энн, сбегая по лестнице и имея в арьергарде далеко не столь гостеприимно настроенную тетку Розалинду. — Что это за прелесть ты притащил?
Прелестью была поименована затейливой формы клетка, которая содержала в себе лысого и недовольного всем происходящим попугая. Ким держал ее в правой руке. В левой у него был небольшой саквояж.
— Я зашел попрощаться... — начал Ким. — Видишь ли, я тут подцепил контракт на хорошую сумму. Государственный. Но вылетать должен срочно. И мне совершенно не с кем оставить Джерико...
— Ага! — с удовлетворением отметила Мэри Энн. — Так это и есть знаменитый Лорд Иерихонский! Тот самый, который тебя так доставал. Мерзкое, надо сказать, создание.
— Это, однако, не лишает его права на жизнь, — вздохнул Ким.
— А по-моему, он очень мил... — неожиданно встала на защиту диковинной птицы тетка Розалинда. Впрочем, если подумать, Джерико не мог быть ей немил, раз он доставал настырного метиса.
— Оч-ч-чень... — скромно подтвердил ее мнение Джерико.
— Ладно, тогда вы и будете чистить ему клетку! — поймала ее на слове Мэри Энн, принимая упомянутый предмет из рук Кима.
— Это достаточно делать всего раза два в неделю, — торопливо вставил Ким. — А вот воду ему лучше менять дважды в день. А корм — вот его тут надолго хватит. Надо только, чтобы кормушка не пустовала.
Он протянул Мэри Энн саквояж. Та подхватила его, быстро передоверив клетку с Джерико тетке, которая тут же принялась пристраивать ее на подоконнике. Джерико весьма скептически наблюдал за этими эволюциями.
— На всякий случай — вот ключ от офиса, — добавил Ким со вздохом. — Там ты найдешь этого корма еще с полтонны...
— Ты улетаешь надолго? — с тревогой в голосе осведомилась Мэри Энн, прикидывая вес саквояжа. — Кстати, куда, если не секрет?
— Сперва до «Памира». Это — дрейфующий пересадочный комплекс... — несколько неопределенно ответил Ким. — А там — дальше...
Он не стал уточнять срок своего отсутствия.
— Пожалуй, стоило бы отметить твой контракт и твой отъезд, — бросив на тетку ядовитый взгляд, предложила Мэри Энн. — Чашечкой кофе у Мартинеса.
— Облом, — с неподдельным огорчением отозвался Ким. — У меня до посадки на шаттл — шесть часов. А мне надо с медиков содрать еще четыре карантинные справки. Но на слове тебя ловлю: отметим по возвращении. У Мартинеса.
Симпатичная мордашка Мэри Энн скривилась в обиженной гримасе.
— Ладно, Ким, За мной не заржавеет. Буду кормить твоего урода и вспоминать о тебе. Если хочешь — даже лить слезы. А ты уж давай — со щитом или на щите...
Ким почувствовал себя совершеннейшим негодяем.