– Ну, так что? Будем становиться мужчиной или глазки строить? Сними лупалки с моего бюста, мне трудно дышать! Я девушка нервная, хрупкая, нежная, воспитанная и скромная, ежели чего – могу и в глаз дать, честь свою сберегая!
Кстати, отвлекаясь, никогда не способна была понять – на каком основании женскую честь и мужское достоинство поместили между ног? Другого подходящего места, что ли не нашлось? Все занято было?
Кондрад утомленно потер лицо рукой. Я обратила внимание на его измученный вид – все же крепко мужику перепало от меня за последние дни. Меня заживо стала грызть совесть, и я вынесла решение – выбить ей зубы, пускай нежно обсасывает. Так и быть, потерплю. Сам виноват! Зачем Иалону под венец силком тащит? Я существо кроткое, даже мухи не обижу, но задолбаю тварь так, что она сама самоубьется.
– Два часа тебе довольно, принцесса?
Мы пожали плечами.
– Это уж как получится!
И, не дожидаясь ответа, величаво удалились, пытаясь не сорваться на рысцу. В комнате я рвала простыню на тонкие полосы, скручивая жгутами, и пропитывала горючим составом, одновременно допытываясь у сотельницы:
– Расскажи мне вкратце, что у вас собой представляет церемония бракосочетания?
В то время, как Иалона излагала порядок действий, я в спешке переодевалась, причесывалась и пристраивала свой 'бикфордов шнур' в кармане:
– Поначалу жениха и невесту исповедуют. Потом, по идее, они должны ночь провести в церкви в молитвах, испрашивая благословения Богов… но это не обязательно. И заключительная часть – сама церемония.
Угу, если я все точно запомнила о богадельне, то вероятно моя задумка удастся. В этот момент послышался стук в дверь. Как меня задолбали! Я вызверилась:
– Это кто там такой вежливый?
Дверь распахнулась, и на пороге нарисовался Властелин, чтоб ему в луже утопиться!
И ехидно так вопросил:
– Надеюсь, тебе хватило времени?
Быстро очухался, ворон бесхвостый. Мы тож могем ехидничать:
– Естественно! Столь поспешала, едва туфельки не потеряла, все глазки проглядела: где ж мой ненаглядный? Куды запропал? Може каку другу девицу красную себе облюбовал?
У мужика на лице обозначилась усиленная мысленная деятельность. Мне по такому случаю приспичило порекомендовать думать не лицевой, а мозговой частью головы. Еле удержалась.
– Почему красная?…
Посмотрев на него с состраданием, как на слабоумного, снизошла:
– Помидорами обожралась!
От последовавшего вслед за тем вопроса мозги зашкалило уже у меня.
– А так бывает?
– Еще как бывает, если много съесть.
– Много – это сколько?
Ситуация превращалась в патовую. Я представления не имела, что делают с впавшими в детство громадными мужчинами. Пришлось быть сверхосторожной. Я легонько взяла Кондрада за локоть и сообщила: