Я вспомнила о красной плантации.
Действительно, подтвердила Зухур, каждая девушка, лишившаяся девственности, должна выйти рано утром и накрыть кусты красным бельем. Где-то кровь выставляют как трофей, здесь это знак поражения. Они прощаются с молодостью, готовясь к судьбе покинутых женщин.
Вдруг Зухур спросила меня:
— Ваша дочь девственница?
— Да.
— Ее можно было бы продать, — цинично сказала она. — Она принесла бы много денег.
— Невозможно, — сказала я.
— Почему? У нас есть способы вернуть ей девственную плеву. Вы же не так глупы, как эти мужчины, чтобы думать, что у нас в Теллуйе каждый день рождаются девственницы?
— Понимаю, — сказала я. — У Лейлы одна проблема: ее легче сохранить нетронутой, чем лишить девственности.
В первый раз на лице моей собеседницы появилось удивление.
Я должна была объясниться:
— Видите ли, она закрыта! Это может причинить вашим кавалерам некоторые неудобства.
— Вовсе наоборот, сейчас или никогда, — воскликнула Зухур, странно воодушевляясь. — Наши кавалеры, как вы правильно их назвали, готовы к этому. Трудясь в городе, без женщин, они голодают. Ожидание их разогревает. Они все приходят сюда и тратят деньги, которые зарабатывают месяцами. В том, чтобы трудиться над запечатанными влагалищами, им нет равных!
Я ничего не сказала.
Зухур умолкла, как будто серьезно задумавшись.
— Ну, — бросила она, — в конце концов, я предлагаю вам остаться с нами. Наши мужчины вернутся через месяц. Уж они-то доберутся до дна влагалища вашей дочери, и мы разделим сумму. Тогда вам будет на что продолжить путешествие.
Я лишь поблагодарила ее, предпочитая сохранить невинность красавицы до лучших дней.
— Мы должны вас покинуть.
Она положила руку мне на бедро и сказала странным голосом:
— Наше гостеприимство длится два дня и две ночи. Не оскорбляйте нас, уходя так рано.
***
Мы собирались провести вторую ночь в этом странном женском лагере, когда я увидела, что Зухур направляется к хижине, где мы жили. Лейла была в двух шагах, вытряхивая одеяло.
Хозяйка отвела меня в сторону, и я заметила, что она неотрывно смотрела на девушку.
Она сразу сказала:
— Я вижу в вас женщину, которая разбирается в любви. Я тоже не буду ходить вокруг да около и скажу: мне уже давно не доставляли удовольствие…
Я ответила тем же, обращаясь к ней на «ты»:
— Что я могу сделать для тебя?
— Я ненавидела мужчин за то, что они пользовались нашими девственницами. И я любила их за их несчастье.
— Мужчины не доставили тебе удовольствие так, как надо.
— Их ласкам я предпочитаю женские.
Я сразу поняла, в чем беда этой сорокалетней женщины.