Он говорил, мягко роняя существительные и прилагательные, с серьезностью богослова. Он поднял глаза на меня, и я сделала знак продолжать, делая круговые движения рукой.
— Что до женского органа, — продолжил он, поняв мое требование, — наш язык также почтил его названиями: вульва, вагина, щель, еж, красотка, бесстыдница, а также дробящая, лейка, ненасытная, решето, вожделеющая, молчаливая, очаг, приветливая, помогающая, всасывающая, сочная, теплая. Я признаю, что влагалища прекраснее на вид, чем члены, и встречаются разные их виды, как в лавке с богатым выбором: подскакивающие, пухлые, белые, сводчатые, выпуклые, высокие, плоские, без волос, сухие, влажные, холодные, яростные, маленькие дырочки, выгнутые, как едва различимая борозда, возвышающиеся над входом в рай престолы, выступающие, как горбы верблюдов, лобки, губы, твердые или вялые, сочные или асимметричные, очерченные или осевшие, которые сторожат, расцветают, как маки весной, или свешивают края, как сухие фиги. У одних есть скромный розовый бутон, прячущийся в укрытии, другие высовывают нос, какое бы ненастье ни было снаружи, такие большие, что у них вылезает головка, бобы, чернослив, миндаль, который добрый верующий рад разгрызть.
На этом слове он остановился, поднял рубашку до пояса и надавил своим весом на ягодицы малышки. Он погладил ее затылок, его пальцы пропадали в лесу волос, прежде чем его рот приник к мочке уха и быстро облизал ее, постукивая языком. Затем он скользнул ниже, поднял платье Лейлы до ягодиц и завладел ими, хлопал по ним и щипал их, прежде чем развести и насладиться влагалищем и розовой бороздой, погрузив вниз голову.
Он отстранился, попросил Лейлу повернуться и положил ее на спину. Глаза девушки все еще были закрыты, и по сжатым кулакам было видно, что она старалась не издать ни звука. Он поднял ее платье до шеи, расстегнул лифчик и освободил груди, трогая их одну за другой, затем обе сразу, стимулировал соски, обводя их губами, шепча и вздыхая. Теперь он сосал их, как ребенок, который ест чернику фиолетовыми губами, снова освобождал их и брал с алчностью, играя в мальчишескую игру, которой старик предавался бы еще долго, если бы не решил спуститься ниже. Он поцеловал пупок девственницы, его рука легла на лобок девушки и начала двигаться по нему, как будто мужчина гладил спину своего осла. Он наклонился, чтобы вдохнуть аромат ее пушка. Затем он развел губы, скользнул туда большим и безымянным пальцами одновременно, совершая медленные круговые движения. Затем он провел рукой под ковром и достал оттуда горшок, наполненный золотистой жидкостью. Он вылил оттуда струйку на возвышенность, намазал миндалинку и с трепещущим видом того, кто готовится приступить к пиру, поднял ноги Лейлы, положив их себе на плечи, вытянул красный трепещущий язык, который я смогла разглядеть издалека, и его голова исчезла, на этот раз между бедер.