– Некачественно ты ко мне относишься! – сделав обиженное лицо и раздувая ноздри, заявил Таманцев. – И к Паше тоже!
– П-почему некачественно? – запротестовал Блинов.
– Потому!.. Если ты серьезно считаешь, что от нас здесь меньше пользы, чем на передовой, то… извини… Это настолько оскорбительно – нет слов!
С обиженным видом и не без возмущения Таманцев развел руками и, чувствуя, что теперь надо смягчать, примиряюще продолжал:
– Ты эти завиральные мысли брось… Какой же ты иждивенец?.. А кто на этих двух наткнулся?.. Кто лейтенанта нашел?.. А след у родника?! Дурашка, да мысленно я тебе аплодирую!
– Т-толку-то что?
– Толк будет! Как говорил товарищ Христос: ищите и обрящете!.. Ты пойми… – Таманцев неожиданно обнял Андрея и быстро доверительно зашептал: – Я обучу тебя стрельбе по-македонски, силовому задержанию… поднаберешься опыта, оперативная хватка появится – да тебе же цены не будет!.. Мы с Пашей сделаем из тебя настоящего чистильщика!.. Волкодава!..[28] Да ты любого парша[29] голыми руками брать сможешь!..
Пляска оборвалась внезапно. На путях у эшелонов призывно заиграл горн, зазвучала повторяемая громкими голосами команда: «По ваго-нам!.. По ва-го-он-ам!..» Многие оборачивались, высматривая, какой эшелон отправляется; гармошка умолкла.
Маленький пехотинец, бросив плясать, с досадой сплюнул и, переводя дыхание и утирая платком мокрое лицо, вытянулся, став на цыпочки, чтобы разглядеть; ему крикнули из толпы, и, махнув гармонисту рукой, он, одергивая гимнастерку, подошел к старшине-артиллеристу и, энергично пожимая ему руку, ломающимся баском, улыбаясь, но с огорчением громко сказал:
– Ну… бывай! Свидимся – допляшем!..
И вслед за гармонистом пошел из круга.
Зрители неохотно расходились. Круглолицый капитан и лейтенант, словно что-то вдруг вспомнив, заторопились и, покинув перрон, направились в город.
В их поведении не было ничего подозрительного или даже примечательного. Если на станции они не прислушивались к разговорам, не присматривались и не проявляли интереса к воинским эшелонам, то теперь они шли, разговаривая между собой, и ни разу не оглянулись.
Тем не менее Таманцев, как всегда, действовал с большой осторожностью; он следовал за офицерами на предельно дальней дистанции, Андрей шел, отстав от него еще на полсотни метров.
Двигаясь таким образом, они оставили справа развалины древней крепости, миновали костел и вышли к восточной окраине города. Здесь, не доходя речушки, на тихой, совсем деревенской улочке офицеры, приблизясь к одному палисаднику, открыли калитку, зайдя, заперли ее и прошли в дом, причем сделали все это привычно: по-видимому, они здесь жили или не раз бывали.