– Тем не менее у вас был мотив: вас обидели и вы собирались устроить кровавую вендетту. В присутствии нескольких десятков свидетелей обещали вернуться и порезать всех троих представителей администрации музея. И потом – улика. Красная косынка Маши на месте преступления. Она же не могла оказаться в руке Прохоренко просто так. Все слишком логично.
– Косынку подбросили, – сказал Виктор. – Когда мы уходили из музея, она оставалась у того жлоба с бычьей шеей.
– Значит, Маша отправилась домой без косынки? – Дело приобретало совсем другой поворот.
– Точно. Нас просто подставили, номер машины – все равно что домашний адрес.
– Теперь скажите: какой черт дернул вас устроить дебош в музее?
Только в ночном морге могло воцариться такое молчание.
Первым его взорвал Алексей Алтынбаев. Видно, он давно искал возможность сделать чистосердечное признание.
– Я прямо не знаю, что на меня нашло… Как будто…
– Как будто вожжа под хвост попала? – закончила я.
– В самом деле… Сначала все было нормально, а потом как стукнет в голову…
У наркоманов это бывает, хотела сказать я, но сдержалась. К тому же вспомнила свои ощущения, когда хотелось надрать задницу первому, кто попадется под руку.
– Леха прав, – в разговор включилась титястая Лариска. – Это было как наваждение…
– Захотелось крушить все подряд и на мелкие осколки, – вставил свое слово Пузан.
Я снова вспомнила свои ощущения и призадумалась. Хотя сыра в моем рту не было.
– То есть устраивать публичный скандал вы не планировали?
– Зачем нам это надо? – пожала плечами Маша. – Кому нужны неприятности…
– И на месте преступления вас не было?
Все дружно замотали головами.
– Нас подставили, – продолжал настаивать на своем Виктор. – Ребята из музея. Пришили своего дружка и свалили на нас.
Я покачала головой.
– Это ваша версия. Милиция же придерживается другой линии. Кстати, почему это вы разгуливаете на свободе? Алиби у вас нет, мотив налицо, улика в виде детали одежды подтверждает участие в убийстве.
Все дружно повернули головы в сторону Шмона.
– Спасибо Виктору, – сказал Шитов, – нас продержали в ментовке три дня, а потом выпустили под залог.
– У тебя много денег? – спросила я.
Колесников неопределенно пожал плечами, будто не особенно желал распространяться на эту тему.
– Помогли… Есть люди, которые должны мне.
Все ясно. Теперь милиция будет пытаться всеми силами доказать виновность парней. Если, конечно, получится.
Пузан поднялся с места, подошел ко мне и невесело произнес, протягивая оладистую руку:
– Спасибо…
– За что?
– Одна ты веришь нам. В милиции с нами разговаривали по-другому.