«Я не уверена, что это будет хорошей идеей», — сказала она медленно. «Я должна буду подумать об этом».
Лоялуиз презрительно скривила свою тонкую губу. «Жадность? От тебя? Я едва могу в это поверить?»
«Не в этом дело; какая глупая идея». Эрриэнжел внимательно посмотрела на Лоялуиз новыми глазами и решила, что ей совсем не понравилось то, что она увидела.
Мэмфис смотрел на экран, пока процессоры переделывали реальность, записанную в воспоминаниях Эрриэнжел.
Некоторое время всё шло хорошо. Гэрсо-Яо продолжил свое обучение и преданность ей, и Эрриэнжел сама верила, что глубже погружается в любовь своей жизни.
В псевдовоспоминании прошёл месяц. События начали приобретать кисловатый вкус. Они оба чаще ссорились. Гэрсо-Яо по-прежнему рассказывал свои странные истории, но начал повторяться. Она негодовала по поводу времени, которое он тратил на свою учёбу; что пользы в том, чтобы быть молодой, красивой и влюблённой, если она не может пойди туда, где завистливые глаза смогут увидеть её?
Рот Эрриэнжел всё чаще и чаще приобретал выражение надутого недовольства, а Гэрсо-Яо похудел и стал слишком напряжёным.
«О, да», — сказал Тэфилис.
Мэмфис попытался скорректировать дорожку обратно на спокойный курс. Процессоры приблизились к перегрузке и Тэфилис засмеялся. «Это — жульничество», — сказал он.
«Заткнись», — сказал Мэмфис без раздражения. «Это — только первая попытка. Чего ты ожидал?»
Тем вечером, после того, как Эрриэнжел приняла ванну, пообедала и отдохнула, Мэмфис пришёл в её квартиру и показал ей запись. Они вместе сидели на диване, почти касаясь друг друга, смотрели на чувствоэкран, который опустился с потолка.
«Ты найдёшь это интересным… и возможно поучительным», — сказал Мэмфис бесцветным голосом.
Когда она увидела первые изображения Гэрсо-Яо, и себя, по-моложе, лежащую на нем в кабинке инфо-погружения, слёзы затуманили её взор. Она почувствовала внезапную острую боль горько-сладкого воспоминания.
«Это было так давно», — сказала она. «Я уже забыла».
«Вовсе нет», — сказал Мэмфис. «Всё было там, сразу под поверхностью». Он казался чуть измождённым, под глазами были чёрные круги.
Её сердце ёркнуло от сочувствия.
Эрриэнжел покачала головой, злая на себя. Мэмфис был рабовладельцем. Он использовал её самые личные воспоминания; почему ей следует волноваться о нём? Она обратила всё своё внимание на экран.
Когда запись достигла точки исправления, во время сцены с Лоялуиз, она открыла рот, чтобы сказать, что это было не так.
Замем она заметила, что инфополоса на экране сверкает новым сообщением. «МНЕМОНИЧЕСКАЯ ДОСТОВЕРНОСТЬ: ОТКЛОНЕНИЕ», — гласило оно.