Когда запись подошла к своему печальному финалу, он откинулся назад и закрыл глаза.
Эрриэнжел смотрела на него, очарованная. Через некоторое время дыхание его выровнялось и стало глубже. К её изумлению, он заснул.
Во сне к нему вернулась его красота. Его лицо разгладилось и стало простодушным, и Эрриэнжел поняла, что почему-то взволнована.
Сама она не была склонна поспать.
Часом позже он всё еще спал, а ей стало очень тревожно. Она обнаружила, что парит над Мэмфисом, любуясь им. Она подумала о его доброте и обходительности, его интеллекте и сострадании. Она посмотрела на его сильные, грациозные руки, которые лежали раскрытые на его коленях, и ей стало интересно, как бы он дотрагивался до неё, будь они любовниками.
Она вздохнула. «Я и раньше соблазняла спящих мужчин», — пробормотала она и разделась.
Когда она положила руку на его плечо, он неестественно быстро проснулся. Его глаза распахнулись и на секунду ей показалось, что в них нет никакого замешательства, которое обычно свойственно при внезапном пробуждении, что он полностью осознаёт ситуацию: её руку на своём плече, её обнажённое тело, её колотящееся сердце.
Но он взял её за руку и повёл в спальню, и она на долгое время забыла обо всём.
Позднее, лёжа в его руках, она спросила его, почему он так долго добирался до её постели.
«Я думал, у меня были убедительные причины», — сказал он. «Я пытался сохранить свою художественную объективность — как бы я смог должным образом разведать твоё сердце, если бы любил тебя? А что ещё более важно… ты была моей рабыней… плохой способ начать для возлюбленных. Я не хотел, чтобы ты думала о себе так. Я не хотел, чтобы ты действовала по долгу». Его лицо всё ещё хранило ту незаметную наивность.
«Я по природе не послушна долгу», — сказала она, смеясь.
Его лицо внезапно помрачнело. «Тэфилис сказал, у тебя таймер на сердце».
«Он сказал?»
«У тебя есть?»
Она откинула простыни и поднялась. Она подошла к буфету и трясущимися руками наполнила бокал зелёного вина.
«Если у меня и есть таймер, он ещё не запущен». Она сказала это с большим гневом, чем намеревалась.
«Прости», — сказал Мэмфис несчастно. «Меня разочаровывали… много раз».
Он казался таким страшно расстроенным, что её гнев улетучился. Она подошла к постели и предложила ему бокал. Пока он пил, она пробежалась пальцами по жёстким граням его груди. «На самом деле ведь нет проблемы, не так ли? Я — всё ещё ваша собственность.»
Он покачал головой. «Нет. Я не могу владеть женщиной, которую люблю. Завтра я погашу компании твой договор и выкуплю твоё Гражданство». Он ухмыльнулся неожиданно по-мальчишески. «Тэфилис будет ненавидеть это».