— Энтони.
— Энтони, — повторила она. Чуть коснувшись ее руки, он взял у Касси короля и поставил его на шахматную доску.
— Бог знает, когда я в последний раз играл с противником, достойным моего внимания. Посмотрим, играешь ли ты так же хорошо в шахматы, как ловишь форель?
Касси лукаво улыбнулась.
— Готовьтесь, милорд, наступил час вашего падения!
Она пошла белой пешкой, и Энтони немедленно ответил тем же. По мере того как продолжалась игра, он искоса поглядывал на нее, довольный тем, насколько серьезно относится Касси к игре, как ярко сверкают ее глаза. Он был приятно удивлен ее способностями и уже подумывал было позволить ей выиграть, но тут же отказался от этой мысли. Она, конечно, обо всем догадается, и такая победа не принесет ничего, кроме огорчения.
— Берегись моего слона, Кассандра! Касси сосредоточилась и заметила, что если не защитить королеву, она окажется в опасности. Девушка быстро выставила вперед своего слона и удовлетворенно усмехнулась:
— А вам, милорд, следует бояться моей ладьи! Несколько минут спустя пальцы графа повисли над ферзем. Он медленно передвинул его и поднял голову:
— Шах и мат, дорогая.
— Черт! — охнула Касси, хмуро крутя в пальцах побежденного короля. — Просто вам больше повезло!
— Возможно, но от такого заявления я еще острее ощущаю свое превосходство!
— Гнусный интриган! Хорошо, я сдаюсь. И уверена, что вы победили только потому, что имели возможность столько лет практиковаться!
— А тебе не кажется, что на самом деле я просто куда умнее?
Веселый блеск темных глаз исключал всякие обиды, и Касси невольно хихикнула:
— Неужели последнее слово всегда должно оставаться за вами, милорд? Это ужасно!
Она поднялась, не сводя с него глаз. Энтони смотрел на нее с такой щемящей нежностью, что девушка задохнулась.
— Еще партию, милорд?
Касси с отвращением взирала на покачивающиеся пальмы.
— Уже осень, — мрачно пробормотала она. — И все эти дурацкие листья должны желтеть и опадать!
* * *
Граф стоял на балконе спальни, наблюдая за гулявшей по саду Касси. Она только что вернулась с винодельни, где ее интересовало, однако, не искусство превращения винограда в вино, а Льеполо, главный винодел и его многочисленное семейство, в особенности Алвизе, трехлетний озорник, чьи проделки возвращали румянец на ее щеки и вызывали радостный смех. Энтони в душе благословлял Льеполо и его выводок.
Граф спустился в библиотеку и долго, задумчиво разбрасывал носком сапога уголья в камине, глядя в рассыпающиеся золотистые искры. Прошел уже месяц с того ужасного дня. Целый месяц, а он так и не нашел Андреа, и четвертого похитителя. Без этого нет никакой надежды выяснить, кто их нанял.