Девушка положила на комод влажную салфетку и медленно подошла к кровати, отводя взгляд. Энтони откинул одеяло. Она скользнула в постель, укрылась так, что выглядывали только глаза и нос, и легла на спину, уставившись в потолок. Он повернулся на бок, лицом к Касси, и подпер рукой голову.
— Ты хорошо спала?
Частое прерывистое дыхание постепенно выровнялось, когда Касси увидела, что граф не пытается коснуться ее.
— Да, очень, — честно ответила она.
— Превосходно. Не стану напоминать тебе о причине.
Шутливые нотки в голосе исчезли, и он продолжал уже серьезнее:
— Не бойся меня, Кассандра. Я сдержу слово.
— Я не боюсь вас!
— Понимаю. Отныне тебе приходится бояться только себя.
Касси задохнулась, готовая убить его за то, что он так легко проник в ее мысли, и, плотно сжав губы, отвернулась.
— Я уже говорил вчера, что ты никого не предаешь, и это чистая правда.
— А по-моему, ложь.
Она резко повернулась к нему, удивленная своим хладнокровием:
— Но подобного больше не повторится. Я не позволю себе.., испытать все это снова.
— Ни один человек в мире не способен смирить собственную страсть, Кассандра. Это могучая сила, с которой невозможно бороться. Так иногда бывает между мужчиной и женщиной, и ничего нельзя поделать.
Но я пылала страстью к Эдварду!
И даже твердя себе это, Касси уже не была так уверена. Скорее.., скорее ею двигало любопытство, и она никогда не сомневалась, что ее любовь к нему позволит им обоим познать наслаждение.
Граф видел ее смущение, боль и стыд и пытался найти подходящие слова, чтобы утешить. Но был застигнут врасплох, когда она неожиданно спросила глухим, безжизненным голосом:
— А моя мать? Вы пылали к ней той же страстью?
— Я никогда не был близок с твоей матерью. И хотя был в то время совсем юным, естественно, обладал богатым воображением взрослого мужчины и пытался представить, как это могло быть.
— Она желала вас?
Констанс… Прошло столько лет с тех пор, как он грезил о ней! Не будь Кассандра так похожа на мать, ее образ давно уже потерял бы четкость, а лицо расплывалось бы перед глазами.
— Не уверен. Годы смягчают остроту воспоминаний.
Энтони помедлил и пристально всмотрелся в дочь Констанс. Кроме внешнего сходства, у них не было ничего общего.
Он заметил, что девушка ждет ответа, не сводя с него обвиняющих глаз, и невозмутимо пояснил:
— Помнится, твоя матушка боялась того, чего не умела понять. Именно поэтому она вышла замуж за твоего отца, человека, равнодушного к окружающим и гордившегося только своими приобретениями. Она была всего-навсего очередной покупкой, конечно, ценной и красивой, но все-таки вещью.