– Только вас, Мельбурн.
– Можете называть меня Себастьяном, если хотите.
Жозефину охватила дрожь.
– Я подумаю.
Наверху толпа была не столь плотной. Жозефина узнавала людей, которых уже встречала в свете. И поняла, что Мельбурн сказал правду – многие зрители глазели на нее, как и на него.
Когда они шли по все более свободному коридору, Жозефина оглянулась. Хейрек и лорд Шарлемань о чем-то беседовали, вероятно, об охоте. Кончита шла в нескольких шагах позади нее. Удивительно, как вся компания выбралась невредимой из толпы внизу.
– Почти пришли, – сказал Мельбурн низким интимным голосом, вскользь посмотрев на нее.
– Этот театр намного больше, чем в Морант-Бей.
Он кивнул:
– И Лондон больше, чем Морант-Бей.
– Я всегда беру с собой компаньонку, – продолжала Жозефина. – А почему здесь ваш брат? Защищать вас?
– От вас, вы думаете?
– Кого еще вы боитесь?
Улыбка, от которой замирало сердце, тронула его губы.
– Мой брат должен занимать Хейрека на случай, если нам понадобится удалиться в уединенную комнату.
– А если я этого не захочу?
– Я оставлю это на ваше усмотрение, ваше высочество.
Мельбурн выпрямился.
– Прошу. – Откинув роскошный красный занавес, он жестом пригласил ее в свою ложу.
Жозефина будто шагнула в другой мир. Театр был втрое больше того, который она часто посещала на Ямайке. Ряды зрителей внизу напоминали сверкающий разноцветный океан. И все эти люди увидят, что она сидит в ложе с двумя герцогами и лордом. Жозефина улыбнулась. Даже ее отец, наверное, о таком не мечтал.
– Ваше высочество и вы, Хейрек, садитесь в первый ряд, – сказал Мельбурн. – Мы с Шеем склоняемся перед вашей популярностью.
Но она хотела сидеть рядом с ним! Впереди стояли три кресла, сзади – четыре. Кончита уже устроилась в углу, откуда ее почти не было видно. Жозефина не думала, что лорд Шарлемань пожелает сидеть сзади в одиночестве.
Мельбурн подвинул ей кресло.
– Вам придется представить, как я сижу позади вас, смотрю на вас, на мягкий изгиб вашего уха, – пробормотал он, когда Жозефина села.
Она повернулась к нему.
– Осмелюсь сказать, я едва помню, что вы там, – в ответ прошептала она.
Он поклонился, едва не задев губами ее щеку.
– Лгунья, – шепнул он, и у нее волосы на затылке зашевелились.
Как ни сомневался Хейрек в мотивах Мельбурна, он был явно рад, что все видят его рядом с Жозефиной в лучшей ложе театра. Мельбурн и лорд Шарлемань сзади что-то тихо обсуждали, но она не могла в шуме подслушать их беседу.
Хейрек наклонился к ней:
– Должен предупредить, эта пьеса, чертовски, длинная и антракта нам два часа не видать. К счастью, заснуть здесь не грех, если только вы не упадете со стула.