Ткань скользнула к ее локтю, освобождая грудь. Себастьян какой-то миг смотрел на выпущенную, на свободу плоть, потом поднял глаза к лицу Жозефины.
– Я слишком долго ждал этого, – сказал он, и его голос дрогнул.
Она поняла. Он говорил о своем одиночестве. И эти слова пронзили ей сердце. Она тревожилась о том, что он захочет больше, чем она сможет дать. Но она уже прыгнула в костер, кожа у нее горела.
– Я ждала этого всю жизнь, – ответила она. Себастьян поцеловал ее снова, его пальцы, легкие, как перышко, все кружили по ее груди, пока короткие ногти не задели сосок. Все его движения отзывались у нее между бедрами, и она снова задохнулась.
– Расскажите, где вы будете жить в Сан-Сатурусе, – приказал он, скользнув губами по ее плечу к груди.
– Б-боже… милостивый… – с трудом выговорила она, запустив пальцы в его темные волосы. – Зачем?
– Я хочу слышать.
– Я видела… ах… только… однажды, – дрожащим шепотом бормотала Жозефина. Колени у нее подгибались, потому что он спустил платье с левого плеча и ласкал другую грудь.
– Какого цвета дом?
– Белый… белый камень… с высокими… м-м… окнами, чтобы впустить океанский бриз.
– Сколько комнат?
Он думает переехать? О Боже, она на это надеялась, если только он будет делать это с ней каждую ночь.
– Сотни. Достаточно для королевской гвардии и членов кабинета министров.
Он выпрямился, снова взяв в плен ее губы.
– Хотите кое-что узнать? – прошептал он. Его пальцы все еще ласкали ее грудь.
– Скажите, – пролепетала она, задыхаясь и подавшись вперед.
– Я думаю, что вы лжете. – Поцеловав, он поправил ее платье и отстранился.
Ум Жозефины, казалось, превратился в лужу вожделения, удивления, нарастающего огорчения и досады.
– Что? О чем вы говорите?
– Я не знаю, что именно, – продолжал Мельбурн, его голос еще не совсем выровнялся, – но что-то тут не так.
Мороз ужасный, ветер так и режет.
– Если что-то и не так, то только то, что вы негодяй, – отрезала она, расправляя лиф платья, – и доказали, что недостаточно хороши для меня. – Метнувшись мимо него, она ухватилась за занавес.
Мельбурн положил руку ей на плечо, и она почувствовала его стальную хватку.
– Мы не закончили, – пророкотал он, повернув ее лицом к себе. – Как вы это делаете?
В панике она вывернулась из-под его руки.
– Что делаю? Я понятия не имею, о чем вы…
– Как вы вызываете во мне… желание? Это духи или какой-нибудь наркотик на вашей коже? Что?
– Так вы думаете, что вас нужно одурманить наркотиками, чтобы вы почувствовали влечение ко мне? Мы закончили, сэр. – Откинув занавес, она шагнула в фойе.
Кончита тут же поспешила к ней: