Он признавался мне в склонности своей.[3]
– Должна сказать, – прошептала она, глядя на него в крошечном алькове, освещенном единственной свечой, – с вашей стороны это весьма смело.
Он продолжал молча пристально смотреть на нее, и это сбивало ее с толку. Когда он шагнул ближе, Жозефина глубоко вздохнула. Господи, она выросла среди солдат, постоянно пытавшихся соблазнить ее. Так почему, когда на нее смотрит герцог Мельбурн, у нее подгибаются колени?
Не знаю, право, что и думать мне.
Она могла сказать себе, что поступает так, чтобы сохранить его участие и влияние в деле, но никакими деловыми интересами невозможно было объяснить подобные ощущения.
– Чего вы ждете? У нас мало времени.
– Вы знаете Джона Райс-Эйбла? – наконец произнес Мельбурн.
– Что?! Я здесь не затем, чтобы болтать о знакомых. – Она провела пальцем по его лацкану. – Поцелуйте меня или уйдите, чтобы я могла вернуться в ложу и слушать пьесу.
– Это значит «да»?
Нужно посмотреть на него, встретиться с ним взглядом. Эти вьющиеся на концах, падающие на воротник темные волосы, этот рот… Если бы Мельбурн хоть чуть-чуть ослабил стальное напряжение, с которым держал себя, она не захотела бы покидать его общество. Если бы только эти глаза не… тревожили ее душу, как пробуждают тело.
Знаю, знаю,
Когда кипит в нас кровь, куда как щедро
Душа ссужает клятвами язык.
– Нет, я его не знаю. Он инвестор?
– Он автор. Я думал, что вы, возможно, знакомы.
Жозефина гладила его черный рукав. Не прикасаться к нему оказалось невыносимо трудным.
– Нет. Вы ревнуете к нему?
– Нет, если вы никогда не встречались. – Наконец он коснулся ее подбородка и наклонился к ней. Когда только дыхание разделяло их, он снова остановился. – Скажите мое имя, – пробормотал он.
– Мельбурн.
– Нет. – Его взгляд опустился к ее рту. – Имя.
Не верь его словам, они обманут,
Они не то, чем кажутся снаружи,
ходатаи преступных наслаждений.
– Себастьян, – выдохнула она.
Он поцеловал ее. Жозефина закинула руки ему на шею, вдыхая его аромат. Мельбурн подтолкнул ее к боковой стене, его рот, горячий и голодный, снова и снова искал ее губы.
Его руки прошлись по ее бедрам, потом его хватка стала крепче, он прижал ее к себе.
– Я хочу большего, – прохрипела она, цепляясь за него. Ей не нужно было изображать искренность и настойчивость. – Я хочу тебя, Себастьян.
Молча он двинул руку от ее талии к плечам, его пальцы надавили на ее правую грудь, и Жозефина задохнулась. Он ловко спустил платье с ее плеча, и его губы скользнули вслед за рукой.
Они звучат как набожных обеты,
Чтоб легче обольстить.