По пути на пляж я закинул оружейную сумку в гостиницу и взял большую бутылку минералки у Арама. По здешней жаре пить хотелось постоянно, хотя я и в курсе, что это неправильно и организм просто с непривычки слишком многого хочет. Опять же нам это в армии столько раз твердили, что я сам могу прочитать большую лекцию на тему, что и как, а главное сколько пить при жаре. Даже математически выверенную раскладку с расчетами, учитывающими массу тела, температуру воздуха, влажность, силу ветра, плотность одежды, и т.п. сделать. Хоть компьютер для этого напрягай. А в организме свой, родной, процессор есть, он сам через желания показывает, что ему надо и сколько. Глючит он бывает и в настройках нуждается, компьютер этот, его желания иногда требуется ограничивать силой воли, если она, конечно, есть. Но так как у меня только второй день акклиматизации, можно не париться, вернее, продолжать париться в самом прямом смысле этого слова.
Пляж представлял собой огороженный забором участок песчаного берега шириной около километра. Высокий забор со спиральной колючкой поверху уходил далеко в море, постепенно скрываясь в пенных бурунах волн. Лёгкий ветер, дующий с моря, пах водорослями и йодом. Народ здесь был, но отдельные небольшие группки отдыхающих располагались далеко друг от друга. Мы с Оксаной расположились примерно в ста метрах от одной такой группки из трёх человек. Девушка постелила большое полотенце на песок и быстро скинула с себя форму. Когда она повернулась ко мне, я мгновенно выпал в прострацию. Из одежды на ней оставались только маленькие трусики, а вот верхней части купальника не было предусмотрено изначально. Она посмотрела на меня с довольной ухмылкой и сказала самую оригинальную в этой ситуации фразу:
-- Ну и долго ты на голые сиськи пялится будешь? Первый раз женщину без одежды увидел?
-- Ам...с..., - смог выдавить из себя я, продолжая, как она сказала - пялиться на голые сиськи.
Впрочем, посмотреть действительно было на что, ровный, полновесный четвёртый номер, да и на такой стройной фигуре смотрелся просто обалденно. Служебная форма заметно скрадывала её женские достоинства, и когда она спала, это должно было вызвать лёгкий шок у любого нормального по ориентации наблюдателя. Не удивлюсь, именно на такой эффект Оксана и рассчитывала, судя по её очень довольному виду. Она красовалась передо мной, поворачиваясь то одним, то другим боком, как бы давая рассмотреть, какая она вся из себя красавица. Будто я раньше этого не видел.
-- Полюбовался и хватит, - навертевшись, сказала она, - быстро снимай свои тряпки и бегом за мной, - с этими словами она медленно побежала к воде, махая мне рукой, маня за собой.