Один, ближайший (бункер. — Авт.), находился тут же у виллы, где стояли сельскохозяйственные машины. Мы прошли к нему. Спустились вниз. Он был поразительно похож на тот, который находился в доме Коха в Konigsberg'e.
…Мы пошли налево и, пройдя с километр, вышли к железной дороге… Еще через километра полтора… мы увидели колоссальные глыбы — остатки какого-то громадного железобетонного сооружения. Во многих местах среди глыб виднелись остатки узкоколейных линий. Все глыбы, поросшие бурьяном, располагались на площади примерно 200 × 300 метров… Через километр справа мы увидели еще груду железобетонных плит, покрытых внутри толстыми гофрированными листами железа… колоссальный железобетонный куб (метров 10×5×5) представлялся подводной лодкой, разделенной на узкие круглые помещения с десятками труб, выходящими в различные стороны. Вся внешняя часть железобетонных плит была испещрена тысячами выбоин от пуль, снарядов, осколков…»
За два с половиной часа, проведенных в лесу, нам удалось обнаружить остатки по меньшей мере десятка бункеров. Во всех случаях входы в них были засыпаны землей или завалены рухнувшими плитами, а сверху на земле кое-где зияли провалы, торчали ржавые трубы разного диаметра и куски колючей проволоки. Все увиденное я аккуратно зарисовал в тетрадь и отметил на плане, а затем, вернувшись в город, передал начальнику экспедиции. Однако последующие события показали, что наши данные никого особенно не заинтересовали, так как на этой территории серьезных работ производить не планировалось. А зря. Ведь почти все исследователи, которые соприкоснулись с проблемой поиска Янтарной комнаты, считают имение Коха крайне перспективным объектом, так до конца и не проверенным, хотя оснований для обследования было более чем достаточно: и конкретные версии, и свидетельства очевидцев, и наличие на этой территории многочисленных подземных сооружений.
Глава шестнадцатая
Поиски тайника: надежды и разочарования
Trahit sua quemque voluptas[221]
Публий Вергилий Марон, древнеримский поэт (70–19 гг. до н. э.)
Пишущая машинка была уже старая. Буквы ложились неровно, иногда вдруг неожиданно в результате сбоя появлялся пробел там, где он совсем был не нужен. Получалось как-то неаккуратно и несолидно, словно это был совсем ничего не значащий документ, какая-нибудь внутренняя опись или выписка из архивных материалов. А документ был довольно примечательным. На титульном листе стояло: «Калининградская геолого-археологическая экспедиция. Отчет по объекту „Бывшее имение Э. Коха“ (св. сп. № 3). г. Калининград. 1983 год». И дальше на семи листах шло достаточно подробное описание работы экспедиции по проверке версий о захоронении Янтарной комнаты в районе совхоза «Майский».