С начала поисковой работы в Кёнигсберге, которая, как мы знаем, датируется летом 1945 года, эти дома привлекли к себе самое пристальное внимание. Ведь уже тогда было понятно, что из блокированного города все вывезти было практически невозможно, и значительную часть произведений искусства, в том числе ценности, похищенные в оккупированных странах Европы и рассредоточенные по немецким музеям, гитлеровцам приходилось в спешке прятать, — возможно, и неподалеку от мест их хранения. Именно поэтому прибывшая в Кёнигсберг через полтора месяца после взятия города группа, руководимая уже знакомым нам профессором Брюсовым, очень скоро проявила интерес к дому № 4 по улице Ланге Райе.
Из дневника А. Я. Брюсова. Май — июль 1945 года
«…Несколько дней тому назад (числа 10–11) мы с Чернышевым нашли на Lange Reihe, 4, около 1-й комендатуры, Геологический музей с собранием образцов янтаря. Это — Bemsteinsammlung[95], единственное в мире, сохранилось довольно хорошо. Очевидно, „камушки“ никого не интересовали, да редко кто рисковал лазать по зданию около комендатуры. По всей видимости, немцы начали упаковывать это собрание, но не успели: ящики витрин выдвинуты, часть вещей завернута в бумагу…»
Брюсов вместе с капитаном Чернышевым составили специальный акт об осмотре сохранившейся части коллекции, содержащий предложения по ее перевозке «в безопасное и охраняемое помещение». Это, по-видимому, так и не было реализовано из-за послевоенной разрухи, когда у властей города хватало других забот, связанных с преодолением катастрофического положения в коммунальном хозяйстве, наведением элементарного порядка в обеспечении населения продовольствием и медицинским обслуживанием, борьбой с распоясавшимися бандами уголовников и отдельными фанатиками-нацистами, оставленными в городе для проведения диверсионной и другой подрывной работы.
Одним из первых предпринял попытку на свой страх и риск найти ценности в районе бывшего гаража Иван Тимофеевич Цедрик, приехавший в Калининград в начале 1946 года после демобилизации из армии. Это был человек неуемной энергии, авантюрного склада ума, фантазер и кладоискатель по натуре. Здесь, в Калининграде, он в течение четверти века успел облазить многие подземелья, бункеры, осмотреть сотни подвалов. Он участвовал почти во всех поисковых группах, заражая своей активностью даже тех, кто сомневался в целесообразности поисков. Его склонность к самым фантастическим предположениям раздражала многих, особенно руководящих работников, поэтому нередко его просто прогоняли, чтобы спустя какое-то время снова обратиться к его опыту, наблюдательности и чутью — качествам, необходимым каждому поисковику.