Вскоре стало ясно, что мятежник на полной скорости уходит к Гонхасу, о чем тут же известили правительство Окрайны, пообещав за помощь в нейтрализации или поимке линкора немалые уступки во время предстоящих переговоров о ценах на особые сплавы, использующиеся в кораблестроении. Их выплавляли только на Россе, все остальные планеты бывшей Империи были вынуждены покупать их там. Кроме Ларата, конечно.
Одно только было непонятно: почему генерал увел свой линкор именно к Гонхасу? Что там делать имперцам-мятежникам? Ушли бы на Синтар, оттуда бы их никогда не выковыряли — нелюбовь синтарцев к демократии и демократическим странам была хорошо известна. Ни разу еще никого не выдали по требованию Федерации. На запросы и ноты отвечали, что им только император имеет право приказывать, а президент — никак не император.
Однако что-то Тарковичу оказалось нужно именно возле Гонхаса. Что? Никто не знал. Правда, у многих навигаторов преследующего флота возникло одно предположение, но не делиться же им с назначенными сверху капитанами, которых экипажи презирали до гадливости? Вот никто им и не сказал, что бывший глава флотской разведки вполне мог отправиться на рандеву с его величеством Алесием. Офицеры и простые астронавты едва заметно усмехались, искоса поглядывая на самоуверенных капитанов — если Таркович действительно встретится с императором, то этих не слишком умных господ ждет сюрприз. Очень большой сюрприз.
* * *
Алексей ходил из угла в угол своей огромной каюты и тихо ругался сквозь зубы. Того, что на него свалилось, он не ждал, да и ждать не мог. Мало того, что оказался неизвестно где, на космическом крейсере цивилизации, опережающей Землю в развитии на столетия, если не на тысячелетия, так его еще и императором считают! Пусть даже домой не вернуться, пусть придется жить здесь, но принимать на себя такую ношу? Брать на себя такую ответственность? Ведь власть — это далеко не привилегии, а именно ответственность. Перед самим собой и Богом. И дурак тот, кто считает иначе. Нет, дорогие товарищи, Алексей к такому просто не готов. Тем более, что Росс — чужая страна. Похожа на родину, но все равно чужая.
За десять дней, прошедших с момента переноса на крейсер, бойцы кое-как освоились на нем. Сильно помогли сгруженные искином им прямо в мозг специальные знания. Однако эти знания не заменяли реального опыта, вот и носился Белый Крейсер туда-сюда — Сергей Перков осваивал мастерство пилота. Разлетались в пыль встречные астероиды — Ашот Каспарян учился стрелять из бортовых орудий. По коридорам туда-сюда мельтешили ремонтные и иные киберы — Мыкола Шелуденко, отчаянно матерясь, пытался разобраться как, в случае чего, проводить срочный ремонт после повреждений в бою. Иван Мурянин бегал по всему кораблю, проводя инвентаризацию — завхоз обязан знать, что у него есть, а чего — нет. Михаил Фельдман изучал межзвездную навигацию и стонал, что ничего в ней не понимает — слишком далеко росская математика ушла от русской. Его общими усилиями успокаивали и уговаривали продолжать — успели понять, что без толкового навигатора не обойтись.